Города и горожане

Чудо при овраге

— А всё-таки чудес не бывает, — заявил Гаврила. Ложкой он утаптывал сливочное озерцо в распаренную гречневую кашу. С холодильника тихонько поигрывало радио, из приоткрытого окна то и дело доносилось квохтанье разодравшихся кур, но они оба ничего не слышали в разгаре беседы.

— Что хочешь говори, а я знаю, что бывают, — парировала жена. — Тебе тефтелек-то, может, побольше подложить?

— Давай, — согласился Гаврила, но тут вспомнил, что они вообще-то спорят: — Нет, ты послушай! Если твоему попу без «Кагора» чудеса не являются, то это самое верное доказательство, что их вовсе нет.

— Это не батюшке «Кагор», это для пресуществления.

— Как ни крути, всё едино. Дурью маешься.

— Ты чего так возмущаешься? Непьющий же у меня, умница, а встал грудью за винище. Ну не нужны тебе чудеса, так хоть мне не мешай.

— Васька нам бутылку из самой Москвы пёр, а ты её так запросто отдать хочешь, — буркнул Гаврила, рассекая ложкой тефтель. — На день рождения бы откупорили, соседей позвали, всё как полагается. Нет, надо же выдумать: чудеса-а!

— Да не выдумываю я! — вспыхнула жена, но тут же затихла. Гаврила даже ложку ко рту не донёс: ожидал, что ругаться будет, ан нет — сидит, молчит, в тарелку не глядит, улыбается себе чего-то. Пойми этих женщин.

После ужина Гаврила собрался на прогулку. Хотелось ему в магазин, колбаски прикупить, хлеба.

— Сырку взять какого-нибудь? — спросил он жену, заглянув из тамбура в кухню.

— Нужна тебе эта пальма заводская? Завтра возьму литров пять молока, наварю нам сыра.

— Опять адыгейский твой... — поморщился Гаврила. Он понаблюдал, как жена протирает тряпочкой клеёнчатую скатерть на обеденном столе, пошарудил по вешалке, вытащил из кармана ветровки деньги и переложил в джинсы. Июнь на дворе — можно бродить вечером без куртки, неторопливое солнце не даст застыть.

Вдруг жена обернулась на него, улыбнулась с хитрецой:

— Вот встретится тебе чудо, тогда и поверишь.

— Глупости, — фыркнул Гаврила. — Всё имеет объяснение. Это ж какое должно быть чудо, чтоб я ему объяснения не нашёл!

— Не знаю, — пожала плечами жена. И снова — молчит, тряпочкой возюкает.

— Так а чего? — позвал Гаврила, но ответа не получил. Тогда он тоже пожал плечами, сунул ноги в размятые кеды, дверь открыл — ух, вечер хорош!