Эклипсис (Эклипсис #1)

5.3

Высунув от усердия язык, Альва провел тонкой кисточкой по верхнему веку, оставляя серебристую линию, потом повторил ту же операцию с правым глазом. И откинулся в кресле, инспектируя в зеркале плоды своих трудов.

— Ха, не зря я переиграл столько женских ролей в театре Академии! — хвастливо воскликнул он. — Сейчас я такую девочку нарисую, что у самого на нее встанет!

Кавалер уже был облачен в шелковое платье до пят с атласными вставками, нежного бирюзового оттенка, с широченным подолом, призванным скрыть определенные особенности анатомии. Цвет платья необычайно шел к его рыжим волосам и зеленым глазам, но само оно, на взгляд Итильдина, выглядело на кавалере весьма странно.

— Прекрати пялиться, у меня рука дрожит! — Альва капризно надул губы, совсем как придворная кокетка, и эльф виновато отвел глаза.

Но выяснилось, что Лиэлле адресовался вовсе не к нему.

— Ну, что ты лыбишься? — продолжал он, поворачиваясь к Кинтаро, развалившемуся на кровати. — Сам попробуй подводить глаза, когда тебе смотрят под руку.

— Ты сидишь ко мне спиной, сладкий.

— Ага, и вижу в зеркале, как ты меня глазами раздеваешь и трахаешь.

Кинтаро заржал так, что Альва чуть не выронил кисточку.

— Как можно работать в такой нервной обстановке? — Он указал кисточкой, словно обвиняющим перстом, в сторону степняка. — Иди прогуляйся, разведай окрестности, мы тебя позовем, когда закончим.

— Вот прямо так сразу? — невозмутимо отозвался Кинтаро. — Я, между прочим, с утра не трахался. Может, ты мне отсосешь по-быстрому, пока губы не накрасил?

— Грубый мужлан! — Альва захохотал и кинул в него тем, что попалось под руку. Под руку попалась пудреница, и Кинтаро лениво вынул ее из воздуха в дюйме от своей головы. Потом встал и потянулся.

— Белая госпожа приказать — моя сделать, — сказал он скорбно, но уголки его губ подрагивали от сдерживаемого смеха. — И раз никто здесь не давать себя любить, моя пойти любить седло барашка.

— Кинтаро, нельзя же так смешить, у меня сейчас тушь потечет! — прорыдал Лиэлле, закрываясь платочком. — Где ты научился так коверкать всеобщий?

— У своих же воинов, — ухмыльнулся Кинтаро. — Они-то в монастырях не обучались, примерно так и говорят. Не буду же я в Арислане изъясняться языком классических романов.