Т/и шла на работу; ветер упорно дул ей навстречу, из-за чего было тяжело идти, а ещё стало жутко холодно, хотелось развернуться на сто восемьдесят градусов и пошагать домой, завернуться в буррито из тёплого одеяла и забыться. Но она сама решила устроиться в кафе, так что пусть теперь не жалуется на возникшие трудности.
До дверей оставалось совсем немного, пока она заворачивала за углы домов, ветер сменил свою траекторию и уже поддувал в спину, ускоряя девушку. Знакомые колокольчики раздают свой звон, а кондиционер на входе окутывает тёплым воздухом, согревая продрогшую до мозга костей т/и. Она поднимает глаза и смотрит на кассу, за которой задом к ней стоял высокий брюнет, вместо привычного Хосока.
Т/и сразу поняла кто это и не трудно догадаться, что он вдруг решил великодушно подменить своего брата. Радости эта новость не приносила, потому что как она, блин, будет весь вечер работать с ним? Единственное, что ей не хотелось сейчас – это хотя бы встречаться с его глазами, иначе засосет в эту бездонную тьму, а потом попробуй оторваться. Она на цыпочках идёт к служебной комнате, но Чонгук вдруг решает подать голос:
—Ты меня избегаешь? — не отрываясь от своего занятия: натирать итак блестящую столешницу тряпкой.
—Нет…с чего бы.? — неуверенно проговорила т/и. И отчего было так неловко говорить с ним, а как вообще уложить в голове мысль, что с этим человеком придётся прожить всю жизнь, а она даже не может банально посмотреть в его сторону.
—Ладно, пусть так, — равнодушно ответил парень, взглянув на опущенный подбородок т/и. Он неожиданно хмыкнул, улыбаясь уголком губ, от того, насколько нелепо выглядит девушка, застывшая на пол пути к комнате для персонала, а всё из-за него. Чонгук знал, что она тот ещё крепкий орешек и разбить её толстенную скорлупу будет нелегко, но она даже не даёт трещинам пойти, абсолютно никак не взаимодействуя с ним. Но зато Чон был уверен, что такая реакция на его присутствие неспроста, и это радовало.
Время: пять вечера. Сменщица т/и ускакала с работы на свидание и на прощание помахала всем рукой. Как только та вышла из кафе, в него вошли новые посетители: какая то средних лет дама с высоко задранным подбородком и её мужчина, может муж, с огромным пузом и на голову ниже. Чонгук проследил за ними взглядом, чтобы если вдруг т/и не успеет переодеться, обслужить их самостоятельно.
Девушка выбегает из комнаты, на ходу поправляя фартук, и рукой старается достать до молнии на служебном платье. Обычно в этом ей помогала та, что выбежала отсюда минуту назад. Ей было трудно заставить обратиться за помощью к Гуку, но тот на удивление сам её предложил, на что т/и молча подошла к нему и повернулась спиной.
Чонгук аккуратно повёл собачку вверх, подавляя в мыслях желание сделать всё наоборот, и скрыться с этим сокровищем в платье в тесной комнате для персонала часа на три минимум.
—Готово, — хрипло проговорил на ухо он и отошёл от девушки как ни в чем не бывало.
Она выдавила из себя неловкое «спасибо» и побежала обслуживать странную парочку, надеясь, что Чонгук не слышал, как сильно билось чужое сердце в этот момент.
Они будто специально слишком быстро протороторили свой заказ и т/и вежливо попросила их повторить помедленнее, на что получила недобрые взгляды и закатанные глаза. Мужчина все-таки нормально всё сказал, чётко и по буквам, и добавил:
—Только давайте побыстрее, юная леди, не заставляйте нас ждать.
Кем они себя вообще возомнили? Чувствуют себя какими то крутыми шишками? От этой манеры речи захотелось отравы им в еду сыпануть. Вскоре она отнесла им то, что просили и удалилась на время в комнату персонала. Чонгук чует что-то неладное, а интуиция никогда его не подводила.
Конечно, хотелось бы откровенно пялиться на них и следить за каждым действием, но было бы странно, поэтому он изредка поглядывает на злосчастный столик, как, например, сейчас. Мужчина смотрит на свою жену и коротко кивает, та в свою очередь тянет руку к своим чёрным волосам и выдерает один, кидая его прямо в тарелку мужу.
Чонгук, наблюдающий за этим, сморщился и нахмурил брови. Это что за новые предпочтения в еде? Но когда этот мужик начал орать, чтобы позвали официантку, всё стало предельно ясно. Сейчас он начнёт возмущаться, якобы в его еде чужой волос и потребует, чтобы заведение оплатило ему этот ущерб в качестве бесплатного ужина. Вот же жучара. Чон пока молча следил за подходящей к столику т/и, надеясь, что просто ошибается.
Тот резко поднялся и начал на всё кафе вопить о халатности работников, заставив официантку вздрогнуть от резкого и неожиданного тона. Она опустила голову, выслушивая колкие замечания, переходящие в грубую, недопустимую форму. Чонгук не мог стоять в стороне и подошёл к т/и, приобняв хрупкое тельце за плечи, чувствуя, как та легонько трясётся от страха.
—Т/и, оставь меня с дяденькой поговорить, — мягко, словно маленькому ребёнку, сказал Гук, бросив убийственный взгляд на пузатого мужика.
Девушка сразу же убежала в комнату, вытирая выступившие от обиды слезы. Но, выглянув из-за двери, все же наблюдала за разборками в зале.
—Вы хозяин заведения? — спросил хмурый мужчина. И как только совести хватает так искусно врать прямо в лицо ради какого-то бесплатного ужина, доводить человека до истерики и стоять тут недовольно хмыкая, расставив руки в боки.
—Я кое-кто похуже, — негромко и угрожающе говорит Чонгук, надавливая на плечо посетителя, чтобы тот сел на свое место и желательно помалкивал. Одну руку Гук положил на спинку дивана, а вторую на стол и наклонился над мужиком, заглядывая в его бесстыжие глаза. —Старый ублюдок, ты думаешь я не видел, что вы тут учудили?
—Да что вы себе позволяете? — начал ворчать старик, пытаясь поднять свою тяжёлую тушку, но ему не давал Чонгук, продолжающий испепелять взглядом. Т/и с ужасом наблюдает за ним, надеясь, что до драки не дойдет. —Я уважаемый человек!
—Ты — мешок с дерьмом и не больше. Просто послушай…еще раз что-нибудь вякнешь на эту девушку и сможешь есть свое мясо только в пережеванном виде, ты понял? — грубый тон заставил мужчину нервно сглотнуть и молча отвернуться к тарелке. —Не забудь вытащить волосы своей жены из еды, — похлопав мужика по плечу, закончил разговор Чонгук, направляясь обратно за кассу.
—Что ты ему сказал? — подбегает к нему т/и, шмыгая покрасневшим носом.
—Извинился, — обольстительно улыбается он. —Ты в порядке?
—А.да, спасибо, — конечно, она понимала, что Чон уж точно не просил прощения за неё, потому что с бледным лицом, как было у того мужчины, извинения не принимают. Да и сам парень, наверняка, даже не знает таких слов. Чонгук и извиняться…смешно.
Хоть он и такой, т/и любила смотреть на Чонгука, особенно когда тот этого не видит, как сейчас. Его чёрные прямые волосы спадали на открытый лоб, а белая рубашка плотно обхватывала крепкие мышцы рук, рукава завернуты к локтями, открывая жилистые предплечья. Чонгук не дурак и прекрасно чувствовал изучающий взгляд девушки, что стояла не так уж и далеко от него, но ничего не сказал ей, наслаждаясь вниманием.
—Официант! — кричит кто-то из зала, вырывая из раздумий, и, устало вздознув, т/и поплелась обслуживать посетителей.
***
—Ну как тут у вас дела? — заходит почти под конец смены Сокджин и приветственно улыбается. —О, Чонгук, снова подменяешь брата? Что с ним сегодня такое?
—Кстати, да, что с Хосоком? — встряла в разговор т/и.
Чонгук немного впал в ступор под двумя ожидающими ответа взглядами. Нужно было что-то придумать незамедлительно: не скажет же он, что просто решил провести время с т/и.
—У него температура…— кивает он, натянуто улыбаясь.
—Какая? Высокая? С ним всё хорошо? — заволновалась девушка, чем очень напомнила Гуку его брата…такая же заботливая, постоянно переживает по пустякам.
—Да всё нормально, не волнуйся. Он крепкий, с ним ничего не будет.
—Так, ладно, — Джин смотрит на часы. — почти конец рабочего дня…т/и, тебя подвести?
Чонгук тут немного затупил. Это с чего такая доброта со стороны человека, что ни за что в жизни не посадит в свой прекрасный автомобиль кого-либо.
—Не стоит, вы и так меня каждый день подвозите, уже как-то неловко, — отнекивается она, но Джин сдаваться не собирается. А Чонгук охриневает ещё больше. С какого то ещё и каждый день подвозит?
—Да ладно тебе. Что такой красивой девушке делать в поздний час на улице? Не дай Бог что, а вдруг нападёт кто? — с козырей зашёл, теперь и не отвертишься.
—Правда, не стоит, — хозяин кафе к ней слишком хорошо относится, а из-за этого итак неудобно. Она соглашалась только из вежливости, но сейчас ей хотелось бы пройтись: день был слишком нервный, необходимо проветриться.
Чонгук вышел за пределы кассы и встал возле них, прерывая снова начинающего уламывать девушку Джина:
—Она сказала, что не хочет, — снова тот же тон, что он и использовал на мужике и те же глаза, которые оставляли желать лучшего. Они даже не встречаются, а от Чонгука за километр ревностью пышит. Все мы знаем ещё с того дня, когда из-за Гука Чимин отлетел от т/и, что он ужасный собственник.
—А что такое, Чонгук? Вы вместе чтоль?
—Нет, нет, — тараторит она.
—Тогда поехали, т/и, — обращается к девушке, а сам выжидающе глядит на Чона. Он хватает её руку и тянет к выходу.
—Может перестанешь соблазнять моего соулмейта у меня на глазах? — Чонгук стиснул челюсть, играя желваками на хмуром лице.
Джин вопросительно поднимает брови и поднимает кофту т/и, оголяя запястье.
—Смотри куда прёшь? — он усмехается. — В твоём духе, Чон, но метка не закреплена, а значит фактически т/и абсолютно свободна.
Девушка не поняла, что это значит и, глупо моргая, следила за происходящим.
Чонгук выдергивает её руку из хватки Сокджина и показательно, специально для него, прислоняется своей меткой о чужую. Кожа резко начинает щипать у обоих, но виду подаёт только т/и.
—Теперь занята, — грубо выплевывает Гук.
Девушка отходит от двух парней и садится на диван. Она дует холодным воздухом на полыхающее запястье, глаза предательски слезятся от боли. Вокруг золотых букв начинает вырисовывается чёрный контур.
—Эй, остынь, дружище, — Джин делает шаг назад, поднимает руки вверх, показывая этим, что сдаётся и конфликт ему не нужен. —Вы хоть понимаете, что натворили сейчас? Это нужно делать обдумано и с согласием обеих сторон. Что ж…совет, да любовь, — смеётся он и покидает свое кафе.