С кухни вкусно пахнет едой, теплом и уютом. Солнечные лучи освещают и без того светлую комнату. Ветер колышет шторы, а из другой комнаты доносится звук телевизора. Где-то там, за окном слышно, как едут машины.
Танджиро морщит лоб и постепенно открывает глаза. Его нос улавливает слабые нотки еды, Танджиро по инерции поднимается и идёт на кухню. Там его уже ждёт вкусный завтрак и Томиока, облокотившийся на гарнитур и смотревший утренние новости. Камадо потирает глаза и зевает, второй рукой почесывая живот.
— Доброе утро. Как спалось? — Томиока треплет волосы младшего и отлипает от мебели, — Не замерз?
— Доброе. Спалось отлично, — он зевает, — Нет, не замёрз, — парень переводит взгляд на стол, — Ух-ты, вы приготовили мне завтрак!
— Ага, не благодари, — отмахивается Гию и продолжает пить свой кофе, — Ешь.
— Гию-сан... — слабо улыбается парень, — Спасибо большое!
— Ага-да, — старший с ухмылкой смотрит на соседа, — Завтракай, а я схожу кровати уберу. Ты постоянно за мной ухаживаешь, теперь моя очередь.
" С чего вдруг такая доброта?» — думает Танджиро, смотря вслед уходящему Томиоке. Камадо встяхнулся и начал есть свой завтрак.
Хотел бы он знать, почему Томиока ведёт себя так странно. Всю неделю он пытался прочитать Томиоку, как-то подружиться. Но Гию это сразу замечал и пресекал всякое общение. Разумеется, это обижало юношу, но виду он не подавал. Целая неделя холодной войны и под конец Томиока расцвёл. Но, быть может, он и правда хочет подружиться с Камадо, найти общий язык. Но как только младший вспоминает эти глубокие и туманные темно-синее глаза, которые были у Гию при поцелуи, Танджиро заливается краской и понимает, что дружбы у них и быть не может.
Парень бьёт себя по щекам и ставит тарелку в раковину, не забыв помыть за собой. Вчера его не интересовал вопрос «Почему он это сделал?», но сейчас он готов с головой погрузиться в раздумье. Но этого у него не получится, ибо прямо сейчас его ждёт приятный подарок.
Камадо уходит в свою комнату, чтобы поваляться, позалипать в телефоне или еще что-нибудь «интересненькое».
— Танджиро, не хочешь сходить в парк? — Гию стоит в дверном проёме, скрестив руки на груди и подпирая ногой стену, а ещё у него на волосах была заколка, седерживающая челку.
Танджиро даже испугался неожиданного появления Томиоки, но потом посмотрел на него, а потом и на заколку... А его вообще можно бояться?
— Я не против, — выдохнул парень, прикрывая телефон, — Эм... Когда выходить будем? — нервно спросил он.
— Мне еще дела кое-какие сделать надо. Может, к трём закончу, но ты можешь пока отдыхать, ведь гулять мы будем много, — Танджиро активно кивает, незаметно пряча телефон под подушку, — Ты что-то скрываешь? Что-то интересное? — хмыкает Томиока и уходит из комнаты Танджиро, заставляя последнего краснеть от сказанных слов.
— Н-ничего я не скрываю, Гию-сан, — шепчет Камадо, начиная ворочаться и дуться на плохого Томиоку, — Чёрт...
Танджиро залезает в поисковик и удаляет свой последний запрос.
«Как разлюбить привлечь внимание своего учителя?»
«Да уже никак», — грустно вздыхает Танджиро, понимая, что влип.
******
Уже ближе к трём часам Томиока и Танджиро начали собираться на прогулку. Танджиро надел футболку, чёрные рваные джинсы и болотную ветровку; а Томиока — свое любимое пальто с двумя принтами, рубашку и обычные чёрные брюки, а еще чёрные перчатки
— Ты готов? — спросил Гию, посмотрев на свои наручные часы, а потом на парня.
— Ага, — Камадо вышел из квартиры вслед за ним. Сегодня-то они точно повеселятся.
Дорога до парка была длинной, но не скучной. Они то и дело, что разговаривали на разные темы, даже не заметив, как уже оказались в парке. Первым делом они подошли к фургону с мороженым.
— Что будешь? — спросил Томиока, залезая во внутренний карман, чтобы проверить бумажник.
— Я хочу мороженое с фисташками, покрытое шоколадной стружкой, — он указал пальцем на зелёную субстанцию.
— Хорошо, — Гию кивнул и подошел к мороженщику, — Одно ванильное мороженое и фисташкивое с шоколадной стружкой, — продавец принялся делать заказ. После того, как два рожка с мороженым были готовы, он отдал их Томиоки, а тот в свою очередь деньги, — Спасибо, — он отдал второй рожок Танджиро.
— Спасибо большое, Гию-сан! — радостно поблагодарил его парень и принялся поедать мороженое. Он был похож на ребёнка: полные радости глаза, пухлые щёчки и маленький аккуратный носик.
— Кушай, не обляпайся, хрюша, — подколол его Гию.
— Вы же понимаете, я вам отомщу за это, — зашипел Танджиро, вытирая грязный от мороженого нос, — Смотрите, там тир, пойдемте туда! — Камадо схватил Томиоку за запястье и потащил в сторону тира.
Поначалу Гию не понимал, что происходит, а после решил просто отдаться ситуации и сжал руку младшего в ответ.
Весь день они веселились, побывали на разных аттракционах, сходили в кафешку и вкусно поели. Когда Танджиро предложил Гию сходить на Американские горки, тот сразу же запротистовал, мол, не очень любит такой тип аттракционов, но Танджиро сразу понял, что Томиока просто боится высоты. Камадо предложил старшему: если тот сходит с ним на Американские горки, то Танджиро весь оставшийся день будет ходить с ушками Микки Мауса. Гию хоть и нехотя, но согласился. В итоге ободки с ушками носили оба.
Они наделали много всяких фотографий: в кафе, на мосту и еще много где. На мост, кстати, Томиоку пришлось вести с закрытыми глазами.
День уже близится к концу, на улице становилось темно. Зажглись фонари и подсветки аттракционов. Все стало мигать и красочно переливается. Температура снижалась, и изо рта уже выходил белый пар. Людей постепенно становилось всё меньше и меньше, оставались одни парочки, гуляющие по мосту. Некоторые детские аттракционы начинали закрываться, а ларьки с едой и игрушками, сувенирами продолжали работать.
— Я устал, — Танджиро плюхнулся на скамью, облокатившись на спинку.
— И я, — Гию сел рядом, кладя ногу на ногу.
— Томиока, пошли на Колесо обозрения! — предложил ему Танджиро.
— О нет, — закатил глаза старший, смеясь и поправляя ободок.
— Ну пошли! Давай, старче, поднимайся! — Камадо встал перед Гию и потянул его за руку.
— Эй, я не старый! — возразил старший, всё также не хотя идти на аттракцион.
— Ну, Томиока, ну пожалуйста, — сделал щенячьи глазки младший. Тот немного опешил, но потом согласился.
— Ладно-ладно, — он снял эти дурацкие ушки, которые так нравились Танджиро, и пошел за Камадо, потирая шею.
— Другое дело!
Колесо находилось в самом конце парка, до него ребята ковыляли минуты три. И, дойдя до кассы, купили билеты и залезли в кабинку.
— Томиока, спасибо больше за такой прекрасный день! Я никогда так еще не веселился! — Танджиро сидел напротив Гию и мечтательно смотрел в окно, — Это самый лучший выходной в моей жизни...
— Мой тоже, — Томиока повернулся к окну, всматриваясь в пейзаж за ним.
— Правда? — Камадо повернулся к учителю.
— Ага. Я, честно говоря, не так часто бывал в парках аттракционов. Ну, раза два-три, не больше, — подставил руку под подбородок Гию, — И все мои походы были скучными. Родители не любили такого рода досуг, поэтому я редко тут бывал.
— Гию-сан, — улыбнулся Танджиро, — мы можем заглядывать сюда почаще. Ну, к примеру, просто гулять, — он взял руку старшего и наклонился вперёд.
Томиока удивлённо поднял на него глаза и наклонился ближе, схватив подбородк Камадо и притягивая его к себе. Парень прикрыл глаза и переставил свою руку на ногу старшего. Рука Томиоки легла на чужие бедра, притягивая все ближе и ближе, как вдруг свет везде погас, а аттракцион прекратил движение.
«Дорогие посетители! Просим минуточку внимания! По техническим проблемам работа аттракционов временно приостановлена. Просим сохранять спокойствие! Через десять минут работа возобновится!» — донеслось из колонок. Томиока и Танджиро посмотрели друг на друга, а последний отпрянул от старшего, закрывая красное лицо от смущения руками. Сердце быстро-быстро билось в груди, что было такое чувство, будто вот-вот и оно выпрыгнет.
— Танджиро, все хорошо? — осторожно спросил Томиока, тянясь рукой к Танджиро.
— Д-да, все хорошо, –заикаясь ответил тот.
— Что ж, ладно. Только не волнуйся, хорошо? — Гию погладил парня по плечам и сел рядом, обнимая. Тот не сопротивлялся, а просто прильнул к Томиоке. Все остальное время они провели в молчании и дорогу домой тоже. Никто не хотел обсуждать произошедшее.