Вернувшись из школы с высокими оценками и грамотой за какой-то конкурс, Юн отправился на кухню и принялся за приготовления обеда. Через пару часов в духовке уже ждала своей очереди лазанья, а на столе красовался салат и тортик. Довольный своей работой Юн уселся за создание музыки. Так он просидел до вечера.
За окном уже красовалось темно-синее небо с россыпью звёзд, а Чимина дома ещё не было. Тяжело вздохнув, Мин перешёл на кухню и в который раз подогрел обед, что теперь станет ужином. Чимин в последнее время все время пропадал на работе, а возвращался ужасно усталый. На Юна времени он выделять много пока не мог, хоть и сам хотел. Наверное, поэтому Мин уже второй месяц ходит с пробками в попе, но так и не ощутил там что-нибудь живое...
И сегодня Чимин возвращается ближе к ночи. На работе завал и один ресторан даже чуть не прогорел, но, к счастью, все обошлось. Многочисленные проверки из санэпидемстанции и пожарной охраны под начало сезона измотали молодого бизнесмена до ужаса. Такие периоды и моменты в своём индивидуальном предпринимательстве Пак ненавидел, потому что это сказывалось стрессом и жуткой усталостью. Волокита из документов и «лишней ерунды», как выражался разозленный Чимин, жалуясь Сиане, била непрекращающимся ключом.
Оставив на комоде ключи от квартиры и скинув с плечей кожаную куртку, Чимин сразу двинулся в ванную, что была в двух шагах. Двери в санузел, совмещённый с ванной комнатой, старший никогда не закрывал, всегда оставляя приоткрытой.
Тёплые капли снова бьют в лицо и по ключицам, а Чимин тихо вздыхает. Расслабляться после тяжёлого рабочего дня помогает тёплый душ и нежный Юнги, который очень ждёт его возвращения. Вообще-то Паку очень некомфортно от того, что он пока не может отдавать своё внимание для подростка в полном объёме, но делать нечего: работа остаётся работой.
Влажной рукой Чимин тянется к телефону, на который пришло уведомление о доставке.
— Малыш, открой, пожалуйста, дверь курьеру, — громко выдыхает старший, зная, что Юнги его слышит.
Чимин заказал ребёнку огромную корзину с алыми розами, чтобы порадовать его хоть как-то. Цветами ласку не заменишь, но ведь это тоже внимание...
Юнги кивает, хоть Чимин это и не увидит, и бредёт к выходу. Младшему очень грустно смотреть на такого усталого Чимина. Юн открывает входную дверь и застывает при виде огромного количества цветов. Губы мальчика расплывается в довольной улыбке. Быстро расписавшись за заказ и попрощавшись с курьером, Юн еле втаскивает корзину в дом и размещает ее на тумбе, восхищаясь запахом цветов и их красотой.
— Спасибо. — парень бросается на только что вышедшего из душа Чимина и заключает его в объятия, оставляя поцелуй на шее.
— Не за что, котёнок, — Чимин за весь день расплывается в улыбке, но тут же мягко опускает на пол повиснувшего на шее Юнги. — Малыш, я очень устал...
Он виновато смотрит в растроенные, наполненные надеждой глазки Мина и осторожно накрывает его губы своими. Целует смазано, но вмещает в недолгий поцелуй всю любовь и нежность.
— Прости, малыш. Обещаю, как только на работе все будет спокойно, я куплю тебе все цветы мира и весь мир к ногам к твоим преподнесу. — ласково шепчет старший, прикрывая глаза и прижимая к себе хрупкое тельце Юнги. Юнги хихикает и гладит Пака по спине.
— Я покушать приготовил...
Парень мельтешит на кухне, в который раз разогревая лазанью и самого накрывает на стол.
— Садись, пожалуйста, сейчас все погрею.
— Я... Юнги, я не... — Чимин пытается сопротивляться, но идёт за подростком на кухню и усаживается за стол.
По кухне расползается приятный аромат вкусной еды, но Пак из-за стресса есть совсем не хочет. И поест только ради ребёнка, который так старается ради старшего.
— Юнни, как у тебя дела в школе? Тебя никто не обижает? — молодой парень подпирает ладонью щеку и, действительно, с удовольствием поглощая пищу.
— Нет, все хорошо, Чимин. Вот, первое место в районе.
Парень тыкает пальчиком в грамоту, что лежала на краю стола. Юн наливает им чаю и присаживается за стол, сам приступая к еде.
— Ты как всегда у меня самый лучший. И готовишь лучше наших шеф-поваров. Может, тебя на кухню вместо Гина?
Чимин мягко улыбается, действительно, радуясь за своего ребёнка, который вновь покоряет высоты в учебе. Старший даже немного расслабляется, когда рядом Юнги и сидят они в такой приятной домашней атмосфере. Юнги смеётся, прикрывая глаза.
— Нет, что ты?
Вечер проходит в усталой, но уютной обстановке. После плотного ужина парни перебираются в постель и включают какой-то незамысловатый фильм, утопая в объятиях друг друга. Титры давно кончились, как и история, что разыгрывалась на экране, а Мин все ещё покоится на груди Пака, закинув на старшего одну ногу.
— Завтра у нас в школе проверка, так что не надо идти. Хочешь, я как-нибудь помогу с работой?
— Нет, Юнни. Все хорошо, осталось потерпеть до выходных и все проверки кончатся. Снова будем видеться чаще и подолгу нежиться в объятиях.
Старший оставляет ненавязчивый поцелуй на щеке Юнги, а потом сладко целует в губы. Малыш для него стал поддержкой и опорой, как и сам Пак для малыша. Чимин бы не вынес такого стресса без Мина. В основном, в такие периоды он закрывался в себе и ненадолго становился неприветливым грубияном. Но, к счастью, на плаву его держит маленький комочек счастья под боком. Чимин нежно поглаживает бедро младшего и непринужденно улыбается — сейчас слишком хорошо, пусть он сильно и устал.
Юнги кивает и садится в кровати.
— Я придумал, ляг на живот.
Парень переворачивает Пака на живот и стягивает с него футболку, седлая бедра. Взяв масло для ухода за телом с тумбы, Юн выливает на руку немного и растирает по спине Чимина, начиная мягко массировать. Тёплые маленькие ладошки подростка вкупе с маслом невероятно умиротворяют и клонят в сон. Старший полустонет и мычит, блаженно прикрыв глаза.
— Почему я раньше не просил у тебя такого? — мямлит заплетающимся языком бизнесмен, отключаясь абсолютно ото всех внешних звуков и предаваясь удовольствию.
Юнги улыбается, видя, что любимому приятно и массирует широкую спину до тех пор, пока Чимин полностью не засыпает. Младший аккуратно слезает с Пака и ложится рядом, укрывая их тёплым одеялом. Старший сквозь сон мажет губами по тонкой шее Юнги и засыпает с умиротворенной улыбкой на губах. Кажется, он не успел сказать, что очень сильно любит. Ничего. Утром обязательно, как только Мин откроет глаза, Чимин сообщит о своей искренней любви.
Юнги просыпается под утро, но необычно рано. Заснуть ещё раз не выходит, и парень поднимается, тихо ускользая на кухню. Приготовление завтрака отнимает пару часов, но стрелки часов все ещё говорят, что слишком рано будить Чимина. Ещё час Мин тратит на душ и водные процедуры, но даже это не помогает сильно сократить время. В конце концов Юн садится за свой стол и залипает на программки для создания музыки.
Чимин пробуждается раньше будильника, разлепляет глаза и привычно пугается, не ощущая рядом Юнги. Страх отпускает старшего, когда он замечает Юнги за столом, который находится возле панорамного окна, бережно закрытого плотными шторами. Видимо, малыш прикрыл те, когда только проснулся, чтобы Паку не светило в глаза.
— Малыш, — хрипловато зовёт Чимин, облизывая подсохшие пухлые губы.
Юнги сразу закрывает ноутбук и бежит к Паку, плюхаясь на кровать и заключая старшего в объятия.
—Доброе утро, самый лучший в мире Чимин-хён.
— Доброе утро, — почему-то мягко рычит Чимин и переворачивает обоих, нависая над тельцем Юнги.
Да и все понятно: силы восстановились — и вот, пожалуйста, утренний стояк.
Юнги удивляется, но вполне довольно улыбается. Он хихикает и обвивает парня всеми конечностями. Кажется утро и правда обещает быть добрым...
Юнги выпускает язычок и будто невзначай облизывает губы.
— Соскучился по... Нет, не так. — Чимин начал как-то слишком нежно, поэтому сейчас притормозил, картинно откашливаясь и перестраиваясь на грубоватый тон. — Соскучился по папочке?
Да, теперь Чимин доволен собой, но улыбаться не смеет: в роли. Облизывающийся Юнги заводит ещё сильнее и не даёт думать хладнокровно.
— Да, очень. Папочка даст мне конфетку на завтрак? — интересуется Мин, игриво покусывая губы и немного ерзая под Паком.
— А, может, малыш без завтрака раздвинет ножки? — с издевкой интересуется Чимин.
Старшему нравится, что игру, что он затеял, Юнги подхватывает и уверенно вливается. Пак осторожно скользит ладонью по внутренней части бедра и хитро, слишком пошло улыбается.
— Думаю, малыш слишком долго этого ждал, так что легко откажется от завтрака ради такого. — хихикает Юн, наигранно разводя ноги шире, прижимаясь пахом к Чимину. — Папочка же будет аккуратен и не сделает малышу больно ?
— Папочка постарается, — довольно мурлычет Чимин, закидывая ноги Юна к себе на плечи и доставая из-под подушки смазку.
Конечно, старший не намеревается делать больно Мину, но подросток такой сексуальный, что выдержать вряд ли сможет. Но Чимин клянётся, что сначала он будет очень аккуратен.
Юнги прикусывает губу, предвкушая предстоящее. Страх смешивается с желанием в адреналиновый коктейль и не даёт разумно думать. Мин стягивает с себя футболку, считая, что это лишнее, и тянется за поцелуем.
Чимин целует подростка сначала в губы, а затем начинает выцеловывать внутреннюю часть бёдра, начиная от коленной чашечки. Пак выжидает, когда младший будет слишком возбуждён, поэтому сейчас неспециально издевается, ухмыляясь уголками губ.
Прекращая ненадолго ласки, молодой бизнесмен снимает с бёдер юнца нижнее белье и несдержанно вздыхает, любуясь на пульсирующий возбужденный член и самую большую пробку меж ягодиц Юнги. Но... Чимин не помогал ведь вставлять ее... До старшего доходит и он снова тянет развратную ухмылку, ударяя подростка по ягодицам.
— А я вижу, что ты времени зря не терял.
Чимин раздвигает ножки Юнги, склоняется над его телом, упираясь кулаками в постель по обе стороны от лица младшего, и рычит в губы, но пока ещё ласково, ненавязчиво. Чимин имитирует половой акт, толкаясь сквозь нижнее белье в ягодицы Юнги. Рывком и без предупреждения. И все его действия так и говорят о том, что секс будет в том же духе: прерывистом, жестком, страстном и ни намёка на жалость.
Юнги тяжело дышит, разводя ножки и толкаясь навстречу. Ему кажется, что даже имитации вполне хватит, чтобы кончить. Но парень уже устал ждать настоящего секса. Все же пробки и отсосы — это хорошо, но разве сравнится с настоящим половым актом?
— Малыш просто очень хотел папочку... — оправдывается Мин, толкаясь бёдрами навстречу и издавая несдержанный стон. Ему, конечно, уже хочется почувствовать в себе член, а не пробку, но Юн прекрасно понимает, что Чимин будет мучать его до последнего.
Старший все же решает не издеваться, зная, как быстро кончает маленький и неопытный Юнги, поэтому сразу переносит все внимание на пробку. Чимин опускает ладонь на наконечник анальной пробки и прокручивает, практически сразу же вынимая. Он откладывает секс-игрушку в сторону, а сам выдавливает на пальцы смазку.
— Хочешь мой член, да, сучка?
Чимин придерживает ноги подростку, чтобы тот их не сдвигал, и наглаживает смазкой с ароматом вишни растянутую дырочку. Старший позволяет себе нырнуть в попку Юнги сначала большим пальцем, которым тут же начинает потрахивать свою «сучку».
— Да, папочка, очень хочу. — мурлычет Мин, отчаянно краснея. — Оттрахай меня, пожалуйста.
Юнги призывно виляет бёдрами, желая наконец ощутить в себе старшего.
Чимин кусает губы и отчаянно шлепает бледные ягодицы. Он так давно желал этого момента, но почему-то оттягивает. Стянув со своих бёдер нижнее белье, молодой парень склоняется над лицом Юна, потираясь об его член своим. Ладонью в лубриканте он обхватывает два половых органа сразу и начинает надрачивать. Игра, отвлекающие манёвры, издевательство: все по расписанию, а уже потом запланированный секс. Губы младшего, искусанные до боли, так сильно манят, что Пак моментально к ним припадает, постанывая в них, издавая рычание и успевая потрахивать попу Юна большим пальцем руки.
Юнги задыхается в своих стонах, выгибаясь навстречу ласкам.
— Сколько можно дразнить? — измученно спрашивает ребёнок в промежутках между стонами.
— Прости. — вздыхает Чимин.
Он слегка отстраняется, приподнимает ноги Юнги и, упираясь в них ладонью, подводит красноватую головку члена к ягодицам Мина. Чимин толкается в попу подростка осторожно, лишь головкой и контролируя весь процесс, чтобы если что вовремя остановиться. Юнги жмурится и запрокидывает голову, не сдерживая громкий стон. Как же давно он мечтал об этом... Мин стискивает в руках простыни и сам толкается немного навстречу.
— Я... х-хочу ещё...
— М-м? Хочешь ещё? — переспрашивает старший и резким рывком входит в юное тело до основания.
Кажется, Чимин и сам от этого ловит яркие звёзды, которые мельтешат перед глазами как бешеные. Юнги такой горячий и узкий, несмотря на то, что они прилично долго растягивали его. С вагинальным сексом сравнить это невозможно, поэтому с пухлых губ Чимина срывается рваный стон.
Он раздвигает ноги Мину, налегает на подростка сверху, целует шею и ключицы, отвлекая от резких толчков. Но останавливаться даже не думает: Чимин резко входит в юное тело школьника и рычит.
Юнги стонет вслед, чувствуя влагу на щеках. Но Мину больше приятно, чем больно, потому он толкается навстречу, прикусывая губки и хныча от удовольствия.
— Быстрее, папочка...
Чимин послушно наращивает темп, вдавливая малыша в постель, и теперь не целует, а кусает нежную бархатную кожу шеи и костлявые ключицы. Сам процесс, детские постанывания из уст Юнги, его инициатива — все это ощущается старшим по-новому. Он будто бы выпадает из реальности и перед собой видит только сладко стонущего красавчика Мина, волосы которого слиплись от выступающего пота. У Чимина закладывает уши; он заботливо убирает со лба Юнги слипшиеся пряди волос, но жестоко трахать не прекращает. В каждый толчок он вкладывает всю любовь, страсть, ярость и злость в одном флаконе. В уголках глаз почему-то предательски режет, а по щекам начинают течь слезы. Пак так не вовремя вспоминает побеги ребёнка, но сейчас у него есть преимущество. Он сбавляет темп, укладывает ладонь на горло Юнги и, не прерывая зрительного контакта, с каждый толчком произносит по слову, роняя слезы на бледное красивое юное тело.
— Будешь...
Толчок.
— Ещё...
Толчок.
— От меня...
Толчок.
— Убегать?!
Юнги с чего-то тоже начинает плакать, судорожно вертя головой.
— Н-не буду, хён, не буду! — обещает подросток и тянется ручками к Паку. Он обвивает ногами его торс, прижимаясь телом к телу Пака и тихо стонет, сам насаживаясь на член старшего.
Чимин закатывает глаза от подступающего оргазма, вновь наращивает темп, и тихо стонет тому в губы сквозь слезы, что тоже очень любит. После этого он изливается прямо в младшего, чувствуя, как и тот, кончая, сжимает колечко мышц. Слезы текут по его щекам непроизвольно, мешаются с потом, но он улыбается, подрагивая, и собирая губами со щёк Юнги солёную влагу.
Юнги чувствует, как тело немеет от удовольствия и подрагивает. Глаза непроизвольно закрываются и перед ними возникают тысячи звёздочек. Парень обмякает и опадает на постель, тяжело дыша.
Чимин не выходит из юного тела — не хочется да и нет сил. Он, не останавливаясь, мажет дрожащими губами по щекам и уголкам губ Мина, трется носом о его нос и улыбается по-счастливому грустно.
— Люблю...
Юнги кивает, тихо всхлипывая.
— Я... Я тоже, хён. Я очень люблю тебя. — парень шепчет, прижимаясь к любимому телу и подрагивая. — Я никуда не уйду, даже если прогонишь, я не пойду! — Юнги обвивает шею Чимина и прижимается максимально близко.
— Глупый. — беззлобно говорит Чимин с улыбкой на губах, — Ты до сих пор не понял, что ли, что я тебя никогда не прогоню?
Старший наконец ложится рядом и перекладывает на себя Юнги, укрывая сверху одеялом.
— Это так, на всякий случай. — хихикает Мин, заваливаясь на старшего. — Чимин, у меня... там болит... Погладишь, чтобы прошло? — смущенно просит парень.
— А завтра будет болеть сильнее, — замечает старший, запуская руку под одеяло и накрывая сочную упругую ягодицу ладонью.
Он медленно скользит по ней к попочке, что так жёстко вытрахал, и накрывает пальцами. Чимин гладит бережно и осторожно, улыбаясь уголками губ.
— Так мне нравится, когда ты смущенно что-то просишь. Как котёночек.
Юнги краснеет и прячет лицо в изгибе хеновской шеи.
— Ну, хён... — ребёнок притворно обиженно кусает нежную кожу на шеи Пака.
— Я теперь не знаю как матери в глаза смотреть, — неожиданно, но тихо, заявляет Чимин, прикладывая ко лбу ладонь и убирая с того волосы, — Ведь... ну... как говорить о том, что ты... Что я тебе не брат вовсе? Мама ведь думает, что ты скоро и ее так ласково назовёшь, а на самом деле? Тёща?
Старший прикрывает глаза и крепко сжимает хрупкое тельце в объятиях, будто бы Юнги решил просто-напросто исчезнуть.
—Ну... Если хочешь, можем не говорить... — предлагает Юнги, скользя пальчиками по груди Пака