Раковая встреча...

Продал сына...

Чимин стиснул зубы уже, кажется, до противного скрежета. Он подкатил одной рукой коляску с Юнги к себе, выталкивая потом ту ногой в коридор. Здесь слишком опасно, а он уже пропустил два удара.

— Все же лучше я оплачу Вам лечение в клинике, а Юнги пойдёт со мной. Ваш сын растёт хорошим человеком, только не могу понять, с кого он берет пример? Уж точно не с Вас.

Да, Пак не выдержал и начал провоцировать пьяного мужчину на драку, используя многоходовку: пассивное оскорбление.

— Че ты сказал? Он никуда с тобой на пойдёт! Это мой сын, а ты не имеешь никакого права! Вали отсюда! — мужчина подошёл ещё ближе к Паку, но влезать не решался.

Юнги поехал к машине Чимина. Чимин разберётся сам, Мин в него верит. Самому парню было как-то противно и хотелось плакать до ужаса. Прижаться к кому-то большому и тёплому и долго-долго рыдать и выть, пережить все это, дать наконец-то волю своим чувствам. Но Юнги не такой, вместо этого он берет из машины Чимина тряпку и аккуратно моет ее везде, где достаёт.

— Мы ведь взрослые люди. — спокойно выдыхает Чимин, когда осознает, что в квартире Юнги нет и за него не нужно беспокоиться. Наверное, он уже уселся в машину и спокойно ждёт нормального исхода событий. — Давайте решим все по-взрослому. Пойдёмте со мной, я Вам оплачу лучших врачей и лучшую клинику в Сеуле.

— Мне это не надо. Если тебе так нужен этот мальчишка, можешь заплатить за него и забирать. И делай с ним что хочешь. А меня не трогай.

Некоторые люди никогда не пойдут выздоравливать и менять себя, им это не нужно. Они готовы продать родных детей за бутылку алкоголя. Потому что для них это важнее, важнее, чем дети. И мы не сможем их изменить, пока они не захотят меняться сами. Наше дело менять себя, а остальных изменить нам не получится, как бы это грустно не было.

— Хорошо, сколько денег Вам нужно? Два миллиона вон Вам хватит?

Чимин выудил из кармана кошелёк и достал из неё плотную пачку денег. В машине в бардачке есть ещё, поэтому расстаться с деньгами из кошелька не жалко. Не жалко, а гадко. Противно от того, что этот человек сейчас просто продал сына за парочку миллионов. Вручив отцу Юнги деньги, Чимин исчез из квартиры, бросив напоследок:

— Надеюсь, Вы однажды очень сильно пожалеете о том, что не ценили, что имели.

Спустившись по затхлой грязной лестнице на первый этаж, Чимин въехал кулаком в стену. Мерзко, гадко, грязно и хочется плакать. Бывают же такие люди, что заряжают негативом, подпитывают на сто процентов. Бедный Юнги жил с этим человеком всю свою жизнь, терпел побои и ещё умудрялся работать на этого мудака. Пак выполз из подъезда, хмурясь и выдыхая. Облокотившись о закрытую дверь подъезда, Чимин прикрыл глаза. Он только что купил Мин Юнги у его родного отца.

Юн, не подозревая, что его только что продали, намывал машину Чимина, думая о старшем. Все же стоило выжить в тот день хотя бы ради того, что отец сможет поехать в клинику, если согласится... Парень не мог дотянуться до крыши, потому встал на здоровую ногу и начал протирать все, что ещё не домыл. Теперь «ласточка» Чимина блестела на солнце и выглядела ещё лучше. Старший заметил взглядом трудолюбивого Юнги, что до блеска натирал и так чистую машину. Что ему говорить? Правду? Кажется, это будет для Мина-младшего больнее всех синяков, что он получал раньше.

«Откупиться от сына... Блять»