По дороге, ведущей прямо в самый центр города, в бронированном хаммере ехал хмурый парень. Он не был охотником или ловцом живого товара, но у него была цель, к которой он шел уже очень давно, медленно, но верно. Его не волновали ни уровень преступности, ни правители, которые изо всех сил продвигали этот убийственный закон. Его жаждой была та самая задача, которую он поставил перед собой. Его движение к цели было планомерно, и он не думал отступать.
Внедорожник неторопливо двигался по улицам города, а мужчина в нем старался не обращать внимания и не отвлекаться на повсеместно возникающие пожарища, автоматные очереди, крики о помощи. У этого человека была миссия, и он шел к ней неумолимо, бесстрашно, потому что, несмотря на отмену фракций, бесстрашие горело в его крови, как бы там люди теперь ни жили.
Мужчина оглядывал опустевшие улицы, мощный пистолет марки Desert Eagle приятно тяжелил портупею. В багажнике у него припасен целый арсенал всевозможного незапрещенного оружия ниже четвертого класса - взрывчатку и оружие массового поражения не разрешалось использовать в Судную ночь: за это нарушитель немедленно подвергался уничтожению. Но мужчине это было не нужно. Того оружия, что он припас, вполне хватало для исполнения его цели. Главное - добраться до места и сделать что должен.
Парень на внедорожнике пересек центр города и въехал в район одинаковых серых строений. Тут жили люди, которые меньше всего желали участвовать в «Судной ночи»; одинаковые серые домишки были полностью загорожены охранными системами, и он только усмехнулся. «Наивные, они думают, что так обезопасят себя, но это только для отвода глаз. Если к вам кто-то действительно захочет забраться, не помогут вам эти хилые перегородки, а на нормальную защиту у вас никогда не хватит денег».
Будто в ответ на его мысли, большой серый фургон обогнал его машину и, чуть притормозив перед капотом, показывая свое презрение, рванул дальше. Вообще, не в правилах этого парня было терпеть такое возмутительное неуважение к себе, особенно сегодня, но сильно сжав челюсти и катнув желваками, он решил, что ему плевать. Не может он сегодня отвлекаться и не должен. Он должен ехать, а значит... пусть эти придурки уебывают по своим делам.
Поглощенный своими мыслями, мужчина снизил скорость и прикурил. Он заметил, что вслед за фургоном его обогнали несколько байкеров, один из которых оглянулся, стараясь привлечь внимание водителя внедорожника. На всех мотоциклистах были шлемы или маски, и этот недалеко ушел от своих товарищей. Его маска изображала бледное лицо с зашитыми губами, глаза были обведены черным, а на лбу - то ли баптистский, то ли сатанинский крест. То ли просто плюс.
Водитель внедорожника показал ему фак в ответ и продолжил свой путь. Однако буквально через минуту его внимание снова привлек этот фургон и те же самые байкеры. Потому что они по большому счету занимались тем, чем и должны были в эту ночь: вырвали фургоном защитную дверь одного из домов, вытащили семью на улицу и под прицелом автоматов ставили их на колени.
Мужчина остановился и принялся наблюдать за этой сценой. Сначала он не понял, что именно привлекло его внимание, но чем больше он смотрел, тем больше недоумение возрастало в нем. Парни из фургона явно были неплохо подготовлены, а вся эта операция напоминала арест преступников. Именно так это выглядело там, где мужчина работал все свое основное время. «Чем эта бедная, неприметная семья в серых одеждах могла насолить... военным? Полиции? Разве сейчас не вершится самосуд между горожанами, при чем тут представители властей?»
Задняя дверь фургона медленно отъехала вверх, и мужчина увидел человека в шлеме и черной форме, явно с бронированными вставками - она даже на вид была мощной и тяжелой. Человек в фургоне стоял за огромным пулеметом и был готов расстрелять эту семью - мужчину, женщину и девушку. Все они истошно кричали, умоляли их не трогать, женщина просила отпустить ее дочь. Девушка, видимо, та самая дочь, извивалась в руках своих палачей, ее светлые волосы растрепались, но когда свет фонаря упал на ее лицо, мужчина во внедорожнике замер, и холодок пробежал по его спине.
Девушка и не думала сдаваться. Она пыталась кусаться, выворачивалась и кричала, один раз ей даже удалось лягнуть держащего ее мужика, за что она получила звонкую оплеуху. Ее отец пытался уговорить отпустить их, но парень, следящий за всем этим действом из машины, прекрасно понимал, что люди обречены.
«Давай, поворачивай и съебывай отсюда, - уговаривал он сам себя, - это не твое дело, тебя это совершенно никак не касается...»
Но чем больше он увещевал себя, тем сильнее была уверенность, что он должен вмешаться. Вид девчонки, которая нипочём не желала сдаваться и расставаться со своей жизнью без боя, был последней каплей в ходе его рассуждений. Или последней каплей были ее длинные светлые волосы, такие непопулярные сейчас... Или упрямое выражение лица девицы, в котором не было ни капли страха, только злость за то, что с ними поступают столь несправедливо... Он так и не понял, да это было уже и неважно, потому что мужчина схватил оружие, передернул затвор автомата и, держа его на изготовке, подбирался к горе-судильщикам со спины.
Все же он опоздал. Когда он начал стрелять, пулемет уже взвигнул, и тяжелые патроны разорвали грудь отца семейства, прошив насквозь человеческую плоть крупным калибром. Женщина постарше истошно закричала, но автоматная очередь мужчины из внедорожника вывела из строя пулеметчика, мазнув его по лицу, отчего он потерял сознание. Остальные почти ничего не успели сделать. Тех, кто держал женщин, парень расстрелял прежде, чем они сообразили, с какой стороны летят пули. Отпрыгнув в сторону, убираясь с линии огня, легко обезоружил бросившегося на него из-за фургона вояку и, прикрываясь его телом, расстрелял еще двоих.
Выстрел - из затылка вставшего у него на пути человека вылетели брызги мозгов и крови. Еще выстрел... Разум успевал отмечать все детали боя в доли секунды. Тяжелый запах свежей крови и пороха лез в нос. Люди неуклюже оседали на землю, один из вояк оказался только ранен. Трясся в конвульсиях прямо в растекающейся под ним темной луже. Хрипел, на губах показалась розоватая пена. Скорее всего, пробито легкое, ему недолго осталось. Не стоило даже тратить пулю. Мужчина с автоматом был готов и дальше сражаться, когда оказалось, что убивать больше некого, а обе женщины рыдали над телом своего отца и мужа, пытаясь зажимать раны на бездыханном теле руками и умоляя не умирать.
- Вам лучше скрыться где-нибудь, - все еще оглядывая окрестности, понимая, что сейчас появятся новые агрессоры, проговорил мужчина низким голосом с едва ощутимой хрипотцой. - Здесь сейчас совсем не безопасно.
Он уже развернулся, чтобы уйти, но перед этим заметил, что девушка подняла на него глаза. Она была вся грязная, серая кофта и брюки ее были измазаны кровью, ее мать, кажется, ранена... но этот взгляд... Он остановился и оглянулся. Девушка все смотрела на него, не отводя глаз, он чувствовал это затылком и спиной. Глубоко вздохнув, парень вернулся к ним, протягивая оружие.
- Вот. Кто подойдет - стреляй без раздумий. Ты храбрая.
- Пожалуйста, не оставляйте нас, - вдруг взмолилась женщина, оторвавшись от своего мужа. - Нас теперь некому защитить, а они вернутся, их тут очень много, тут ведь бедный район...
- Мне некогда возиться с вами, - грубо ответил ей мужчина. - Я должен идти...
В этот момент он заметил, что человек в фургоне начинает приходить в себя. Коротко кивнув женщинам, он направил на него автомат и несколько раз выстрелил, удаляясь к своей машине.
- Давайте на заднее сидение, быстро! - скомандовал он им, пока человек в фургоне разворачивал пулемет, из которого немедленно начала изрыгаться смертоносная череда выстрелов. - Черт, против бронебойных не выдержит обшивка, уходим, уходим!
Взвизг грубых протекторов, с силой вгрызающихся в серую ленту асфальта, приятно ласкал слух. Задняя дверь захлопнулась уже на ходу, и женщинам казалось, что со всех сторон на них сыпятся градом пули, рикошетом отскакивая от бронированной стали, царапая корпус и высекая целые снопы слепящих искр.
- Всем пригнуться! Обшивка долго не выдержит! Черт! - окно рядом с ним разошлось сетью трещин и разлетелось, орошая его брызгами мелкого крошева осколков, и буквально доли секунды ему хватило, чтобы увернуться от фургона, который уже разворачивался для погони. - Держитесь! Сейчас будет жарко!
<center>***</center>
Внедорожник с мощным движком под капотом пожирал погруженную в ночь трассу милю за милей. Лихо выворачивая руль, мужчина рвался в пригород. Им удалось оторваться от фургона, и теперь он искал, где можно было затеряться в переулках, подальше от центра. Женщины сзади не подавали признаков жизни, а у него не было времени, чтобы обернуться и посмотреть, что с ними стало. Он уверенно вел машину, полагая, что они благоразумно затихли, чтобы не мешать ему. Мельком все же скосив глаза через какое-то время, он увидел, что девушка зажимала простреленную или поцарапанную руку матери, и обе беззвучно плакали, переживая свою потерю.
- Как вас зовут? - спросила блондинка, нарушив молчание. Парню было не до знакомств, капот машины стал дымиться: все-таки бронебойные пули сделали свое дело, пробив обшивку и повредив внутренности мощного хаммера. Он ничего ей не ответил, но когда машина остановилась и отказалась продолжать движение, смачно выругался и вышел, чтобы достать из багажника сумку с оружием. Обе женщины сидели в салоне, ожидая своей участи, и его это выбешивало, потому что он не намерен был дальше с ними возиться.
- Чего расселись, выходите! - скомандовал он, открывая дверь со стороны девушки. - Машина дальше не идет.
- Подождите, вы что, бросаете нас? - встрепенулась женщина постарше и проворно выбралась из внедорожника. - Вы не можете нас так бросить, нам не выжить одним в эту ночь! - Она перегородила ему дорогу и умоляюще на него смотрела, но парню было все равно. Ну, или почти.
- Слушайте, леди... - начал было он, но женщина его перебила.
- Меня зовут Натали Прайор. Это моя дочь, Беатрис. Скажите, как вас зовут! Вы ведь не просто так оказались рядом с нашим домом?
- Мне нет до вас дела, ясно? - грубо отрезал он. - У меня есть задача, которую я должен выполнить. С вами возиться у меня больше нет ни возможности, ни желания.
- Вы ведь охотник, так? - вдруг спросила девушка, которую мать назвала Беатрис, и парень удивился, какой у нее твердый голос. - Вы ехали убивать?
- А вот это уже не ваше дело, - злобно посмотрел он на девицу, показывая на нее автоматом. - Все, что я мог для вас сделать - я сделал, а теперь - адьес!
- Подождите, вам ведь машина нужна! - вскрикнула девушка и протянула к нему руку, будто желая остановить. - Мама, у Сьюзен есть машина, старая, но она на ходу. Позвони ей, скажи, что... папу убили, - на этой фразе голос ее дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. - Скажи, что если она отдаст машину, то, возможно, этот человек поможет нам...
- Машина действительно есть? - спросил парень, подозрительно глядя на растерянную женщину.
- А вы сможете нас проводить к моей подруге? Она живет в районе бывшего «Лупа», почти в самом центре, и у нее хорошая система безопасности. Я думаю, она отдаст машину в обмен на наши жизни!
- Хорошо, если так, я отведу вас туда. В конце концов, тут есть тоннели коммуникаций, по ним можно пройти относительно безопасно.
- Может быть, вы все-таки скажете, как вас зовут? - предприняла еще одну попытку девушка. Мужчина недовольно повел плечами, будто они у него затекли, и смерил женщин надменным хмурым взглядом.
- Я Эрик. И больше не приставайте ко мне со всякой хренью.
- А я Трис, - вдруг улыбнулась девушка и протянула ему руку. - Спасибо, что спас нас, Эрик.
Парень уставился на узкую ладошку с длинными пальцами, потом перевел взгляд на ее лицо и, пристально всматриваясь в миндалевидные голубые глаза, произнес:
- Я уже просил. Не приставать ко мне с ерундой, - и отвернулся, ища глазами ее мать, разговор которой отчего-то затягивался.
- Все в порядке, - сказала Натали, возвращаясь к ним и отдавая Эрику телефон. - Они ждут нас.
- У них точно есть машина?
- Да, - поспешно кивнула женщина, бросив быстрый взгляд на дочь.
- Тогда двигаем. Держитесь рядом, не высовывайтесь. Вот, - он дал им обеим по пистолету из своей сумки и показал, как с ними обращаться. - Стреляйте без промедления, сейчас идет жизнь за жизнь. И рот держать на замке. Вы меня поняли?
Обе женщины вразнобой кивнули, и Эрик уже в который раз пожалел, что ввязался в это дело. Задетое крупным калибром плечо болело и ужасно раздражало. Вид трясущейся Натали, все время срывающейся на слезы по мужу, тоже не очень-то веселил. Одна только Трис держалась как самая настоящая бесстрашная. Зорко следя за всеми действиями Эрика и стараясь их зеркалить, она шла за ним практически след в след, пригибаясь и прячась, когда это было необходимо.
Вокруг было достаточно тихо, но Эрик знал, стоит им показаться на главных улицах города, как за ними начнется охота. Последнее время люди не брезговали ловушками, могли засесть наверху и отстреливать случайных прохожих из винтовок.
- Почему ты все время смотришь наверх? - спросила Трис, внимательно наблюдая за его действиями.
- Снайперы. Нам нельзя появляться на открытых участках. И внимательно смотрите под ноги, могут быть ловушки.
Не успел он произнести последнее слово, как что-то хрустнуло, и Натали взлетела в воздух под истошные победные вопли человека, притаившегося на втором этаже здания. Эрик успел схватить Трис, которая была ближе всего к нему, и моментально затолкать ее за мусорный контейнер, велев стрелять по окнам второго этажа.
- Не давай ей даже носа высунуть, а я попробую освободить твою мать, - бросил Эрик Трис и, отчаянно отстреливаясь, метнулся к висящей вниз головой женщине.
- Помогите, помогите мне! - кричала она, а парню даже прикрикнуть на нее некогда было, он пытался найти где спусковой механизм ловушки, чтобы быстро можно было освободить женщину.
- Вы все поплатитесь, ублюдки, за то, что мы теперь должны жить как крысы на помойке, - неслось со второго этажа дома какой-то сумасшедшей. Эрик, пока искал выход из ситуации, подумал, что блядь, просто раздолье ведь сейчас всяким психопатам... И был прав. Сверху, откуда-то с крыши, наверное, в него полетели камни, не давая ему освободить Натали.
- Эрик, умоляю, спасите мою дочь! Оставьте меня, только спасите ее! - Честно признаться, Эрик и сам подумывал об этом, но когда она это сказала... Он просто не мог так поступить. Девчонка и так только что потеряла отца, а тут еще и мать погибнет такой... дерьмовой смертью. Наконец, ему все-таки удалось нащупать в темноте спусковой механизм, и выстрелив в него пару раз, он услышал крик:
- Эрик, у меня закончились... - И в направлении девушки немедленно полоснула автоматная очередь.
Мужчина, вытянув руку, расстрелял весь магазин в сторону агрессора и, пока Натали выпутывалась из веревки, бросился к Трис. Подлетев к ней, он, не говоря ни слова, зарядил ей подзатыльник.
- Ты чего орать вздумала, дура! А то я сам не понял, что патронов нет, ты что же, думаешь, я считать не умею? Какого черта ты выдала свое место дислокации?
- Нечего руки распускать, - огрызнулась девушка, встречая прихрамывающую мать, - откуда мне знать...
- Хочешь жить, включай голову, - бросил Эрик и, прищурившись, огляделся по сторонам. - Нам тут не пройти, попробуем тоннелями.