Ледяной поцелуй

Глава 12 КЛЫКИ

Ког­да ма­ма уви­дела мой но­вый ко­вер, за­навес­ки и обои, куп­ленные па­пой, она бы­ла пот­ря­сена.

Но это еще не все. По пу­ти из ма­гази­на мы заш­ли в па­рик­ма­хер­скую, и я пок­ра­сила во­лосы в чер­ный цвет. Па­па ска­зал, что мне идет, а ма­ма схва­тилась за го­лову и дол­го при­чита­ла.

Ин­те­рес­но, а что ска­жет Ро­ма?

Я с ним еще не го­вори­ла се­год­ня. На­вер­ня­ка Ле­ша на ме­ня на­жалу­ет­ся. Ну и пусть, мне есть что ему от­ве­тить в та­ком слу­чае.

А с чер­ны­ми во­лоса­ми я выг­ля­жу не­обыч­но, так экс­тра­ваган­тно, та­инс­твен­но. Нас­то­ящая вам­пирша. Я ос­ка­лила зу­бы сво­ему от­ра­жению в зер­ка­ле. И тог­да мне в го­лову приш­ла еще бо­лее бе­зум­ная идея, от вол­не­ния у ме­ня да­же ру­ки вспо­тели.

— Мне на­до бы схо­дить на чис­тку зу­бов, ска­зала я ро­дите­лям.

— Это хо­рошее де­ло, — сог­ла­сил­ся па­па.

— На не­деле за­пишусь!

Ро­дите­ли от­несли по­куп­ки в ком­на­ту, и ма­ма со вздо­хом спро­сила:

— Ну и как все это бу­дет со­четать­ся с тво­ей бе­лой ме­белью и си­рене­вым?

— А ни­как, — от не­тер­пе­ния я под­пры­гиваю на мес­те, — у ме­ня все бу­дет по-но­вому. Си­рене­вый мне дав­ным-дав­но на­до­ел. Те­перь у ме­ня бу­дет ком­на­та в го­тичес­ком сти­ле.

— Те­бе ни­ког­да не нра­вились тем­ные то­на! — всплес­ну­ла ру­ками ма­ма.

— А те­перь нра­вят­ся! Мои вку­сы из­ме­нились, — топ­ну­ла но­гой, — я рас­ту!

Ро­дите­ли уш­ли, я ско­рее за­села в «ВКон­такте».

Ро­мы не бы­ло он­лайн. Стран­но, он дав­но уже дол­жен был вер­нуть­ся из ин­сти­тута.

Я поз­во­нила ему, но те­лефон ока­зал­ся вне зо­ны дей­ствия се­ти.

За­то от Га­ли приш­ло с де­сяток со­об­ще­ний. Она оби­жалась, что ни я, ни Ми­ра ей ни о чем не рас­ска­зыва­ем.

Мне не хо­телось сно­ва го­ворить про клад­би­ще, и тем бо­лее я не чувс­тво­вала се­бя впра­ве вы­давать Ми­рин сек­рет, по­это­му прос­то на­писа­ла:

Дарья Ка­нарей­ки­на: «Бы­ла с па­пой в ма­газе, очень ус­та­ла. Зав­тра по­гово­рим».

По­ка жда­ла Ро­му, ла­зила по раз­ным вам­пир­ским сай­там, чи­тала все, что наш­ла о бы­те и при­выч­ках нас­то­ящих вам­пи­ров, смот­ре­ла кар­тинки. На ча­сах бы­ло уже 11:00, а его те­лефон все еще был от­клю­чен, в «ВКон­такте» Ро­ма то­же не по­яв­лялся. И у ме­ня впер­вые зак­ра­лась не­хоро­шая мысль, что Ле­ха мог нас­тро­ить Ро­му про­тив ме­ня. Сде­лалось не по се­бе. От мыс­ли, что Ро­ма не за­хочет боль­ше со мной встре­чать­ся, я так за­куси­ла ниж­нюю гу­бу, что про­куси­ла ее до кро­ви.

Я вновь взя­ла те­лефон, поз­во­нила. Пос­ле трех ле­нивых гуд­ков Ро­ма от­ве­тил:

— При­вет.

Он на­ходил­ся в люд­ном мес­те, слы­шались жен­ские го­лоса и смех.

— А ты где? — сев­шим от стра­ха го­лосом спро­сила я.

— В ки­но был с Ко­ляном, прос­ти, что не пе­рез­во­нил. По­гово­рим зав­тра. Се­год­ня я поз­дно вер­нусь.

— А по­чему поз­дно? Ты ку­да-то сей­час пой­дешь?

Он зас­ме­ял­ся.

— Поз­дно, по­тому что уже, Да­ша, поз­дно.

На зад­нем пла­не сно­ва жен­ское хи­хиканье, я уже со­бира­лась ска­зать «по­ка», но из-за сме­ха ска­зала сов­сем дру­гое:

— Ну и лад­но, мо­жешь гу­лять, ты, на­вер­но, не луч­ше, чем твой ду­рак Ле­ша!

Ки­нула труб­ку. И рас­пла­калась.

Он пе­рез­во­нил сра­зу же.

Боль­ше ник­то не сме­ял­ся, бы­ло ти­хо.

— Да­ша, че­го ты там се­бе вы­дума­ла? — Он по­мол­чал. — Ле­ша в боль­ни­це, по­гово­рим о нем зав­тра.

Я ти­хонь­ко всхлип­ну­ла.

— На­де­юсь, он там сдох­нет.

Ро­ма зас­ме­ял­ся.

— Это вряд ли, ме­дици­на силь­на. — По­вис­ла па­уза, а за­тем он ска­зал: — Я люб­лю те­бя. Ты ску­чала по мне?

— Вот еще, — фыр­кну­ла я. Боль­ше не пла­чу, улы­ба­юсь. — У ме­ня есть для те­бя сюр­приз.

— Прав­да? Ка­кой?

— Уви­дишь, он на мне!

— Это одеж­да?

— Нет!

— Ин­те­рес­но…

— Я кое-что из­ме­нила в се­бе!

Ро­ма хмык­нул.

— Мне уже страш­но!

Я зас­ме­ялась. По­лучи­лось как-то зло­веще, са­ма уди­вилась.

— И пра­виль­но, что страш­но!

* * *

Ему не пон­ра­вилось! Он, ко­неч­но, не пря­мо так ска­зал, что чер­ный мне не идет, но по вы­раже­нию его ли­ца я до­гада­лась.

И по ме­ня толь­ко под­хлестну­ло за­явить:

— А мне так нра­вит­ся! И я бу­ду та­кой!

Мы шли вдоль ук­ра­шен­ных гир­лянда­ми вит­рин, и мои чер­ные во­лосы тор­ча­ли из-под шап­ки.

Ро­ма лишь по­жал пле­чами и за­верил:

— Я же не в цвет тво­их во­лос влю­бил­ся.

Все-та­ки он лу­кавил, я чувс­тво­вала.

А вот Галь­ке с Мир­кой пон­ра­вилось. Они ска­зали, что я один в один — вам­пирша с кар­ти­ны зна­мени­той ху­дож­ни­цы Вик­то­рии Френ­сис. Толь­ко клы­ков не хва­та­ет.

Лад­но, про во­лосы по­гово­рили. Стран­но, что он все ни­как не за­гово­рит про Ле­шу.

— Ну, как там твой друг? — са­ма спро­сила я.

— Вос­па­ление лег­ких. — Он ис­ко­са пос­мотрел на ме­ня. На мгно­вение мне по­каза­лось, он хо­чет что-то еще ска­зать, но не ска­зал.

По­луча­ет­ся, по­гово­рить про то, ка­кой Ле­ша под­лец, не удас­тся. Боль­ше все­го ме­ня бе­сит, что Ро­ма мо­жет за­щищать сво­его дру­га, зная, как мер­зко тот пос­ту­пил. Да и что ему из­вес­тно? Что ему рас­ска­зал сам Ле­ша?

В кон­це кон­цов я не вы­дер­жа­ла.

— Я боль­ше ни­ког­да не хо­чу ви­деть это­го уро­да!

Ро­ма кив­нул.

Пос­та­ра­ем­ся сде­лать так, что­бы вы не ви­делись.

— Ты нас­толь­ко спо­ко­ен! — взви­лась я и ос­та­нови­лась у од­ной из вит­рин, раз­гля­дывая кра­сивые ва­зы.

— А ты ждешь, что я бу­ду пла­кать и рвать на се­бе во­лосы?

— Нет, но…

Он об­нял ме­ня и чмок­нул в ще­ку.

— Друзья — это во­об­ще-то не хо­мяч­ки в стек­лянной бан­ке, ко­торы­ми ты мо­жешь уп­равлять по сво­ему ус­мотре­нию. Они са­ми ре­ша­ют, что им де­лать, с кем и ког­да. Хо­чешь, что­бы я по­шел к не­му и ска­тал, что он пос­ту­пил хре­ново? Зна­ешь, что он мне на это от­ве­тит?

Я по­кача­ла го­ловой.

Ро­ма от­вернул­ся.

— Прос­ти, я не мо­гу ему ни­чего ска­зать. Ка­кие у ме­ня ар­гу­мен­ты: она не­совер­шенно­лет­няя? Она под­ру­га мо­ей то­же не­совер­шенно­лет­ней де­вуш­ки?

Я мол­чу. Мы смот­рим в кра­сиво ук­ра­шен­ную вит­ри­ну, на ду­ше сов­сем не праз­днич­но.

— И ты бу­дешь дру­жить с ним, как ни в чем не бы­вало?

— Да, — от­ве­тил Ро­ма.

Я зна­ла, что так бу­дет. Луч­ше бы и не ис­ка­ла под­твержде­ния сво­им худ­шим опа­сени­ям.

— Дру­зей, Даш, не пе­ревос­пи­тыва­ют. Ты их ли­бо при­нима­ешь со все­ми их не­дос­татка­ми, а у ме­ня их, зна­ешь, то­же не­мало, или у те­бя вов­се нет дру­зей. Мне мои нра­вят­ся. Те­бе они не нра­вят­ся. И я обе­щаю сде­лать все воз­можное, что­бы вы не встре­чались.

Боль­ше­го я не добь­юсь, это и ду­раку яс­но.

— Идем даль­ше ис­кать по­дар­ки? — как мож­но ве­селее пред­ло­жила я.

Он креп­ко сжал мою ру­ку.

— Спа­сибо, что по­нима­ешь.

— Я не по­нимаю. Не хо­чу по­нимать.

За­думы­ва­юсь. А ес­ли бы Галь­ка или Мир­ка со­вер­ши­ли ка­кой-то дур­ной пос­ту­пок и Ро­ма тре­бовал с ни­ми не об­щать­ся, что бы я чувс­тво­вала? Вот и от­вет.

Я улыб­ну­лась, не­хотя приз­навшись:

— Во­об­ще-то я по­нимаю, — и при­бави­ла: — Но все рав­но на­де­юсь, что твой Ле­ша — нас­то­ящий коз­ли­на — сгни­ет в боль­ни­це!

* * *

И на­до та­кому слу­чить­ся! Толь­ко я приш­ла от сто­мато­лога, осу­щес­твив свою меч­ту, толь­ко вмес­то ава­тар­ки в «ВКон­такте» с чис­той со­вестью пос­та­вила чер­но­воло­сую де­вуш­ку с клы­ками с кар­ти­ны Вик­то­рии Френ­сис, как это ужас­ное со­об­ще­ние от Ро­мы:

Ро­ма Чер­нов: «Да­ша, моя ма­ма приг­ла­ша­ет нас с то­бой се­год­ня на ужин в семь ча­сов. По­жалуй­ста, от­ло­жи все свои дру­гие де­ла, ес­ли они есть. Для ме­ня это очень важ­но!»

А по­том сра­зу вто­рое:

Ро­ма Чер­нов: «Моя мать ни­ког­да не приг­ла­шала ни од­ну из мо­их де­вушек. Ты бу­дешь пер­вой!»

Дел-то у ме­ня ни­каких нет.

Я по­дош­ла к зер­ка­лу в при­хожей и ос­ка­лилась.

Кро­ме од­но­го де­ла! Ку­да деть на­ращен­ные клы­ки? Они же не то что Га­лина съ­ем­ная ре­зино­вая че­люсть, снял и по­шел, это по­серь­ез­нее.

Ро­дите­ли то­же еще не ви­дели. И Ро­ма не ви­дел. Что-то мне не по се­бе. А ведь я бы­ла так уве­рена. Док­тор ме­ня раз пять спро­сил: «Вы уве­рены?»

Я поз­во­нила Ро­ме.

— Ты при­дешь? — сра­зу же спро­сил он.

— Да, при­ду.

— А что с го­лосом?

Вот что ска­зать? Мне клы­ки ме­ша­ют го­ворить? Я еще к ним не при­вык­ла?

— Я кое-что сде­лала, — при­душен­но со­об­щи­ла я.

— Что-то пло­хое?

— Нет, да… не знаю.

— При встре­че раз­бе­рем­ся. Я зай­ду за то­бой.

— Нет!

— По­чему?

— Жди у подъ­ез­да.

Мы поп­ро­щались.

Я по­ка не го­това по­казать клы­ки ро­дите­лям. А ес­ли Ро­ма при­дет и спро­сит: «Ну и что же ты сде­лала?» — все мо­жет от­крыть­ся рань­ше вре­мени.

Ес­ли бы я про­коло­ла пу­пок, бы­ло бы не так страш­но.

Я поз­во­нила по скай­пу Галь­ке и по­каза­ла ей свои клыч­ки.

— Офи­ген­но! — вос­клик­ну­ла под­ру­га. — Где ты та­кие ре­аль­ные ку­пила?

Я хо­тела от­ве­тить, но пе­реду­мала и со смеш­ком ска­зала:

— При­колись, за ночь от­росли. Те­перь я вам­пир!

— Ну не го­ни! Ко­лись!

— Не го­ню, — и рез­ко сме­нила те­му: — Мать Ром­ки ме­ня приг­ла­сила на ужин, а я не знаю, че­го на­деть и во­об­ще… ку­да клы­ки спря­тать!

Га­ха зас­ме­ялась.

— Ну шмот­ки под­бе­рем, а клы­ки свои сни­ми.

— Не мо­гу. Галь, я их на­рас­ти­ла!

— Ты что? — Под­ру­га дол­го мор­га­ла в ка­меру, а по­том с при­дыха­ни­ем спро­сила: — А до­рого?

— Гос­по­ди! — вскри­чала я. — Что мне де­лать?

— Ну де­лать, де­лать вот что, — за­су­ети­лась Га­ля, — от­кры­вай шкаф. Вы­берем при­кид.

Я от­кры­ла.

Под­ру­га ука­зала на крас­ную шел­ко­вую блуз­ку и чер­ные брю­ки.

— А я ду­мала, го­лубые джин­сы и на тон свет­лее джем­пер.

— Да, это бы по­дош­ло свет­ло­воло­сой де­воч­ке с дву­мя ко­сич­ка­ми и без клы­ков. А те­перь ты дру­гая!

Я пос­лу­шалась. Мы еще пол­ча­са об­сужда­ли мою пред­сто­ящую встре­чу с Ро­миной ма­мой.

В кон­це на­шей он­лайн-бе­седы Га­ля на­путс­тво­вала: «По­кажи клы­ки, дет­ка, бу­дущей свек­ро­ви!»

Приш­ло вре­мя вы­ходить из до­ма.

Ког­да го­вори­ла про приг­ла­шение, на ма­му я не смот­ре­ла, что­бы та клы­ки не уви­дела. Но она об­ра­тила вни­мание на мою стран­ную речь и, об­няв ме­ня, ска­зала:

— Не вол­нуй­ся, ты неп­ре­мен­но ей пон­ра­вишь­ся.

Ма­ма ре­шила, что я кар­тавлю от вол­не­ния. Ми­ло.

Я рас­че­сала во­лосы. Те­перь ко­сич­ки не но­шу, толь­ко рас­пу­щен­ные. Не знаю по­чему, но с но­вым цве­том ста­рая при­чес­ка выг­ля­дит не очень.

Ро­ма ждал у подъ­ез­да.

Я приб­ли­зилась к не­му, чмок­ну­ла в гу­бы и, от­кло­нив­шись, ши­роко улыб­ну­лась.

Он вздрог­нул.

А я за­тара­тори­ла преж­де, чем он ус­пел что-ли­бо ска­зать:

— Я хо­дила се­год­ня к сто­мато­логу и на­рас­ти­ла, я же не зна­ла, что твоя ма­ма за­хочет приг­ла­сить ме­ня в гос­ти!

Ро­ма пот­ря­сен­но по­качал го­ловой.

— Да ка­кая уж те­перь раз­ни­ца, приг­ла­сила бы она те­бя се­год­ня или зав­тра. На­ращен­ные клы­ки — это, зна­ешь ли, не прос­то при­колоть­ся на Хел­ло­уин!

— Те­бе не нра­вит­ся? — Го­лос у ме­ня дрог­нул.

Ро­ма мол­чал.

Я от­сту­пила.

— Мо­гу и не ид­ти, ес­ли мои клы­ки те­бе так не нра­вят­ся! — Пос­коль­ку он про­дол­жал мол­чать, что-то зас­та­вило ме­ня при­бавить: — Они же сов­сем ма­лень­кие! Как нас­то­ящие!

Па­рень за­катил гла­за.

— На­де­юсь, эта твоя при­хоть не­надол­го, — взял ме­ня за ру­ку, и мы пош­ли по ули­це.

Ро­ма поч­ти со мной не раз­го­вари­вал. Он злил­ся.

Я то­же зли­лась. И в се­бе дер­жать не со­бира­лась:

— По­чему я не мо­гу де­лать с со­бой все, что за­хочу? Я при­над­ле­жу се­бе, что хо­чу, то и де­лаю!

Он взгля­нул на ме­ня, от­крыл рот, что­бы выс­ка­зать что-то, но по­том мах­нул ру­кой.

Ме­ня это толь­ко пу­ще взбе­сило.

— Нет, ты уж ска­жи! Не от­ма­хивай­ся так, слов­но я все рав­но не пой­му!

— А ты и не пой­мешь.

— Не ре­шай за ме­ня, не по­пытав­шись объ­яс­нить!

Он ос­та­новил­ся и, гля­дя мне в гла­за, от­че­канил:

— Ты, ко­неч­но, воль­на де­лать с со­бой все, что по­жела­ешь! Но ког­да один че­ловек встре­ча­ет­ся с дру­гим, он со­вету­ет­ся с ним о ка­ких-то гло­баль­ных из­ме­нени­ях в сво­ей внеш­ности. По­тому что тот, дру­гой, влю­бил­ся в ми­лую де­воч­ку со свет­лы­ми во­лоса­ми, дву­мя ко­сич­ка­ми и в раз­ноцвет­ной одеж­де! А не в вам­пи­ра, еще и с клы­ками! Черт возь­ми, у вам­пи­ров из «Су­мерек» не бы­ло клы­ков! За­чем ты?

— А в «Су­мер­ках» не­нас­то­ящие вам­пи­ры! А я нас­то­ящий!

Он зас­то­нал.

— Слы­шала бы ты се­бя со сто­роны, ка­кой бред не­сешь! — Он по­мол­чал, за­тем пос­мотрел на ча­сы. — Мы опаз­ды­ва­ем.

До до­ма его ро­дите­лей мы шли мол­ча. Его мать встре­тила нас ра­душ­но. Ро­му во вся­ком слу­чае. А ког­да взгляд Еле­ны Дмит­ри­ев­ны пе­ремес­тился на ме­ня, она не­пони­ма­юще ус­та­вилась на сы­на.

— Ка­жет­ся, я приг­ла­сила Да­шу.

— Это Да­ша, — су­хо от­ве­тил Ро­ма.

— Пок­ра­силась, — по­яс­ни­ла я.

Его мать хмык­ну­ла.

— Ми­лоч­ка, со свет­лы­ми во­лоса­ми вам нам­но­го луч­ше. Ну что ж, про­ходи­те, стол уже нак­рыт.

Мы прош­ли в боль­шую кух­ню, Ро­ма си­дел ря­дом со мной. Его мать нап­ро­тив нас.

Что­бы сле­дить за каж­дым мо­им дви­жени­ем!

Его от­ца не бы­ло вов­се. Он, ока­тыва­ет­ся, все еще на­ходил­ся на ра­боте. Он ка­кой-то на­чаль­ник сред­не­го зве­на в стро­итель­ной ком­па­нии. Там же Ро­ма иног­да под­ра­баты­ва­ет.

Мы ели ка­кие-то стран­ные, но вкус­ные са­латы. На го­рячее был гусь.

Еле­на Дмит­ри­ев­на за­мети­ла клы­ки. И с это­го мо­мен­та на­чала вгля­дывать­ся в ме­ня вни­матель­нее.

— У вас на зу­бах… — не­реши­тель­но на­чала она.

Я мол­ча кив­ну­ла, не знаю, как от­ве­тить.

Ро­ма с уко­риз­ной пос­мотрел на мать:

— Не нуж­но об этом.

— Но я же прек­расно пом­ню, на свадь­бе их не бы­ло.

— Я…

Я прос­то не знаю, что ска­зать, но не­ожи­дан­но вы­ручил Ро­ма:

— Да­ша иг­ра­ет в школь­ном спек­такле «Дра­кула». На вре­мя на­рас­ти­ла се­бе клы­ки. Вот и все.

— Ах, вот оно что, ну что же… — Еле­на Дмит­ри­ев­на за­мет­но ус­по­ко­илась. — Да­шень­ка, рас­ска­жите о ва­шей ро­ли?

К счастью, про вам­пи­ров я знаю все. «Дра­кулу» я ус­пе­ла уже пос­мотреть.

— У ме­ня не­боль­шая, эпи­зоди­чес­кая роль — од­ной из вам­пирш в зам­ке Дра­кулы.

— Лю­бите те­атр?

Ес­ли ска­жу, что люб­лю, она спро­сит, на ка­ком спек­такле я бы­ла пос­ледний раз, а пос­коль­ку ни на ка­ком, луч­ше не врать.

— Не очень.

Ро­мина мать вздох­ну­ла.

— Да, та­кова сов­ре­мен­ная мо­лодежь. Вы уже ре­шили, в ка­кой ин­сти­тут бу­дете пос­ту­пать?

— Нет, — чувс­твую, ще­ки крас­не­ют. Ну по­чему я дол­жна крас­неть? Мне до окон­ча­ния шко­лы еще два с по­лови­ной го­да.

— Ей ра­но об этом ду­мать, — ска­зал Ро­ма.

— Ну да, ну да, — неп­ри­ят­но улыб­ну­лась его мать, — все вре­мя за­бываю, как вы юны.

Ужин про­шел так се­бе. Еле­на Дмит­ри­ев­на мне не нра­вилась, а ей не нра­вились: моя юность, мои чер­ные во­лосы, мои клы­ки и вся я це­ликом.

Ро­ма про­водил ме­ня до­мой. Я бы­ла вы­жата как ли­мон.

По­это­му, ког­да ма­ма спро­сила:

— Ну как де­ла?

Я прос­то по­каза­ла ей клы­ки.

А са­ма как ду­ма­ешь?

* * *

Но­вый год вре­мя при­мире­ния. Вот все и при­мири­лись с мо­ими клы­ками! Но­вый год я встре­чаю с но­вой ком­на­той.

Мои обои сти­лизо­ваны под кам­ни, по­рос­шие мхом, по­хоже на под­зе­мелье. Чер­ный ко­вер, чер­ные с крас­ным за­навес­ки. Вот толь­ко ме­бель бе­лая, на­до бу­дет ее за­менить. Но это по­том.

Я ку­пила се­бе кор­сет, точь-в-точь как на де­вуш­ках-вам­пи­рах с кар­тин Вик­то­рии Френ­сис, и длин­ную чер­но-се­рую юб­ку.

Га­ля мне уже по­дари­ла по­дарок, на школь­ной но­вогод­ней дис­ко­теке, — это на­бор крас­ных вам­пир­ских линз на ме­сяц. А я ей по­дари­ла ку­лон с клы­ком яко­бы обо­рот­ня.

Мир­ка по­дари­ла мне брас­лет «Twilight», на нем ка­мешек, — ка­кой по­дарил Бэл­ле Эд­вард и де­ревян­ный волк — по­дарок Джей­ко­ба.

А я ей пре­зен­то­вала шар­фик с ее лю­бим­чи­ком Эм­ме­том.

Прав­да, ее те­перь не очень «Су­мер­ки» ин­те­ресу­ют, хо­дит в клуб прос­то так, за ком­па­нию, го­ворит: «Пе­ребо­лела». Еще я час­то ста­ла ее ви­деть, с дев­чонкой из на­шего клас­са — вто­рогод­ни­цей. Она из на­ших ни с кем не об­ща­ет­ся, у нее все друзья и под­ру­ги взрос­лые. И я по­нимаю, по­чему Мир­ка к ней по­тяну­лась. Пос­ле слу­чая с Ле­шей она как-то быс­тро пов­зрос­ле­ла. Де­ло не в том, что она боль­ше не девс­твен­ни­ца, она как буд­то на все по-дру­гому пос­мотре­ла. И на нас — сво­их без­за­бот­ных под­руг. Ми­ра из­ме­нилась и от­да­лилась от нас. Рань­ше я ду­мала, что она нам не очень-то и до­рога и мне нуж­на толь­ко Га­ха, а ока­залось. Ми­ра бы­ла очень важ­ной частью на­шей друж­бы. Но вряд ли уже ког­да-ни­будь бу­дет как преж­де.

Все ме­ня­ем­ся, и эти пе­реме­ны ме­ня пу­га­ют.

— Да­ша, ты со­бира­ешь­ся про­водить ста­рый год? — крик­ну­ла ма­ма.

Я взя­ла но­ут, поз­во­нила Галь­ке по скай­пу и, вой­дя в боль­шую ком­на­ту, где нак­рыт стол, пос­та­вила компь­ютер на край.

Под­ру­га то­же уже си­дела за сто­лом и дер­жа­ла ста­кан с ко­ка-ко­лой.

— Ой, за­была! — спох­ва­тилась я и по­бежа­ла в ван­ную.

Вер­ну­лась я с крас­ны­ми гла­зами. Ма­ма аж ах­ну­ла. Она и клы­ки-то мне все не мо­жет прос­тить. Я по­каза­лась Га­ле, та оце­нила:

— За­шибись!

Под бой ку­ран­тов па­па от­крыл шам­пан­ское, мы вы­пили. С Галь­кой я то­же чок­ну­лась — с эк­ра­ном но­ута. Но все рав­но по­хоже, как по-нас­то­яще­му. Обыч­но каж­дый год мы пос­ле зас­толья идем вмес­те гу­лять. Но не в этот раз.

Пос­ле две­над­ца­ти за мной за­шел Ро­ма. Он при­нес мне в по­дарок ог­ромно­го ро­зово­го кро­лика.

Ну на­до же, ле­том на сво­ей стен­ке «ВКон­такте» я вык­ла­дыва­ла фот­ку это­го зай­ца, по­казы­вала дев­чонкам и да­же на­писа­ла, что меч­таю о та­ком.

Не­уже­ли Ро­ма всю мою стен­ку про­читал? Ка­кой же он вни­матель­ный!

Я вос­торжен­но об­ня­ла зай­ца, смот­рю на Ро­му сво­ими крас­ны­ми гла­зами и улы­ба­юсь.

Он ни­чего не ска­зал про лин­зы, про­бор­мо­тал:

— Поз­драв­ляю, Да­ша. Наш пер­вый Но­вый год.

Мо­им ро­дите­лям он при­нес кон­фе­ты и рож­дес­твенский ве­нок на дверь.

Я про­тяну­ла ко­роб­ку с бан­ти­ком.

— Это элек­три­чес­кая брит­ва для те­бя.

Он улыб­нулся и не стал вскры­вать ко­роб­ку.

— Ты го­това?

Я на­дела длин­ные чер­ные са­поги, ко­торые рань­ше прак­ти­чес­ки не но­сила, на­кину­ла но­вую чер­ную шуб­ку — по­дарок ро­дите­лей, и мы пош­ли гу­лять.

Ро­ма за­пус­тил па­ру ра­кет, я жгла бен­галь­ские. То тут, то там не­бо оза­рялось раз­ноцвет­ны­ми фей­ер­верка­ми. Бы­ло ве­село и хо­рошо.

А пос­ле мы пош­ли к не­му. Вы­пили по бо­калу шам­пан­ско­го, и я его по­цело­вала.

Мы сто­яли в тем­но­те пос­ре­ди его ком­на­ты. Он ос­то­рож­но об­нял ме­ня и от­ве­тил на по­целуй. Внут­реннос­ти мои сжа­лись, как преж­де, в жи­воте ста­ло ще­кот­но и очень при­ят­но.

Мы це­лова­лись без ос­та­нов­ки, за все те дни, ког­да у нас не по­лучи­лось.

Я очень его люб­лю.