я не хочу сожалеть

3

Страх заговорить с тобой и понять, что тебя нет

Мицуки.

Тихое шипение возле уха. Легкий поток прохладного воздуха, едва задевающий нервные окончания. Никакого кошмара — только темнота. Такая тягучая и безвылазная. Такая... мёртвая. Нет тепла. Нет ничего, чтобы обнадёживало, что он сможет выбраться.
Он полностью поглощён мраком.

Мицуки.

Снова и снова его зовёт что-то до боли знакомое, но глаза не хотят открываться.
Мягкая рука касается лба и только в этот момент приходит долгожданное пробуждение. Орочимару.

— Пора вставать, Мицуки. Кажется, произошло что-то плохое. Я не совсем понимаю язык твоей змеи, но она отчаянно будила тебя.

Юноша тут же сел на постели и протянул руку. Белый изящный завиток скользнул по одеялу, оплел кисть и уместил головку на ладони. По-человечески осознанные глаза внимательно уставились на хозяина.

«Исшики переродился в теле Джигена и напал на деревню», — первое предложение в ту же секунду заставило Мицуки вздрогнуть. — «Боруто отправился с Учихой Саске и Седьмым в другое измерение, чтобы сразить его».

— Боруто, — еле слышно пробормотал Мицуки.

«Исшики пришел за Каваки, своим новым сосудом. Хокаге ни за что бы не позволил забрать его. Несмотря на запрет Седьмого, Боруто решился участвовать в битве. Он сказал, что готов умереть, как и любой шиноби. Его волновало только то, что Момошики может завладеть его сознанием и причинить боль тем, кто дорог ему. Учиха Саске дал слово убить его в случае потери контроля. По его решимости ясно, что рука у него не дрогнет. Седьмой этого разговора не слышал».

— Убить... Боруто? — Мицуки ощутил, как что-то тяжелое легло ему на сердце свинцовым грузом. — Как давно они исчезли?

«Четыре часа назад. Прости, хозяин, я не смог успеть за ними».

Мицуки прервал зрительный контакт со змеёй. Ему почему-то становилось тяжело дышать.

— Мицуки... Эй, Мицуки? — Орочимару обеспокоенно коснулся его плеча.

— Что... что это за чувство?

Брови парня нахмурились, а внутри тела будто разлили огонь. Хотелось шептать только одно: не позволю, не позволю убить Боруто. Для него, парня, который так легко относился к смерти — было в новинку ощущать такое... нездоровое волнение.

Да, он всегда переживал за Боруто. Да, он всегда боялся потерять его. Однако эту боль, что похожа на удар стихии ветра в грудь... боль, раскачивающую всё внутри и срывающую эмоции с петель — вот, что было впервые.

— У тебя паническая атака. Выпей это, — Орочимару действовал с хладнокровным спокойствием.

Мицуки непроизвольно дёрнул рукой, отталкивая стакан. Его горящий взгляд встретился с настороженным взглядом санина.

— Не позволю ему, — прошипел Мицуки. — А тебе, Орочимару, не надо блокировать мои чувства. Я ведь должен научится жить с ними?

— Что сообщила тебе змея?

— Учиха Саске дал Боруто слово убить его, если его разумом будут управлять. Ему совершенно плевать на него.

— Он станет угрозой. Это долг шиноби.

— Когда я рассказывал ему обо всём, я надеялся, что он найдёт нормальный способ останавливать это!

— Ты впервые за всё время повысил голос... Это чувство — гнев. В такие моменты лучшее, что ты можешь сделать — ничего.

— Ничего... ничего не могу сделать, — растерянно пробормотал Мицуки.

— Сдается мне, в мире шиноби ученики никогда не перестанут сражаться с учителями, — с едва заметной усмешкой проговорил Орочимару. — Это всегда смертельная битва.

— Это не бой учителя и ученика. Им будет управлять монстр. Это совсем другое. Я не позволю Саске убить Боруто. Даже если это будет стоить мне жизни, — юноша сорвался с постели, как вдруг ледяная змея схватила его лодыжку, больно сжала и бросила на обратно.

— Что за...

— Успокойся, Мицуки.

Орочимару говорил беззлобно, однако в этих словах читалась ощутимая угроза.

— Саске — тебе не ровня... Пока ещё. Ты чрезвычайно способный. Но в данный момент ты ничего не сможешь сделать для Боруто. Он в другом измерении. Там Седьмой. Сомневаюсь, что он позволит ему уничтожить собственного сына.

Мицуки вновь дёрнулся, пытаясь выбраться.

— Не рыпайся. Твои эмоции тебе не помощники. Эмоции — то, что я хотел увидеть в тебе, но они должны поддаваться разуму. Выдохни. Если ты ещё раз дёрнешься — я сотру тебе память о том человеке, ради кого ты хочешь рисковать собой.