я не хочу сожалеть

1

     как древняя молитва

Мицуки не стал настаивать на продолжение разговора. Он умел вовремя останавливаться, даже если любопытство переходило грани приличия. Он не совсем понимал, что имел ввиду отец, говоря о Саске. И что его так... ужаснуло? В тот момент, когда Мицуки говорил о своих чувствах к Боруто.

Настоящее чувство, каким бы сильным оно не было, не имеет половой принадлежности.

«Любовь».

Значение этого слова он долго искал. Если говорить точнее: он пытался найти определение тому, что он испытывает к Боруто.

О вопросе взаимности речи не шло.

Он догадывался, что открыто об этом говорить нет смысла.

Солнце не кричит о своём появлении, расцветая ярким пятном на небе. Оно греет. Оно дарит свет. С ним хорошо. И его так не хватает во тьме. Быть под солнцем — вот, что значит жить.

Его «светило» всегда следовало за ним, какие бы туманы не поднимались на тернистом пути.

Мицуки четко разделял долг ниндзя и чувства. «Любовь — роскошь для шиноби», — эти слова не выходили из его красивой головы.

Ему вспомнился побег в Скрытый Камень. Жертва новым другом за место под солнцем, тем солнцем, что важнее настоящего, этого вечно взрывающегося шара.

Да, несомненно, ощущал он себя тогда ужасно. Ему было так плохо, что боль, которую он ощутил, побудила Орочимару к попытке стереть его воспоминания.

Ему пришлось пронзить молнией Солнце. Смотреть ему в глаза и причинить ему боль. Это был долг шиноби. И это могло разрушить что-то очень светлое и хрупкое. Что-то, что ознаменовывало ценность его жизни.

В своей полупустой квартире он долго не мог уснуть. То, для чего он жил, то, что олицетворяло, что в этой холодной комнате кто-то живёт — были фото. Боруто.

Мицуки вновь погрузился в воспоминания.

Провалился в пучину мыслей о том, что действительно значит для него этот неугомонный блондин с невероятно голубыми глазами. Такими яркими, что свет и тепло, подобно горному водопаду, ниспадали невинно-белой пеной вниз, проникая в него, согревая каждую клеточку тела. Он засыпал с улыбкой, думая о нем. И просыпался, улыбаясь, предвкушая встречу с ним.