Колдовская четверка

Глава 28. Пути Судьбы

Это была какая-то ерунда, очередная шутка Судьбы, решившей, что она ещё не слишком настрадалась в своё время. Или просто в этой жизни ей не суждено было быть счастливой, и её участь лишь страдать и причинять боль другим. Гермиона не могла ответить на эти вопросы, ведь сама искала на них ответы, сидя на небольшой кушетке в коридоре больницы Святого Мунго и часто кидая взгляд на невзрачную дверь, в самом конце коридора.

Рядом всхлипывала Лаванда Браун, чьи глаза уже были настолько красными, что, казалось, они были такими всегда. Джинни, сидевшая рядом с Лавандой и державшая её за руку, на удивление не проронила и слезинки, хотя весь её вид просто кричал о том, что девушка с большим трудом могла сохранить спокойствие.

— Лаванда, — тихо произнесла Грейнджер, но тут же замолкла, стоило лишь увидеть взгляд Браун, которым она впилась в когтевранку.

— Лучше молчи, Гермиона, — с лютой ненавистью прошептала гриффиндорка и выдернула свою руку из ладоней Джинни. — Ты виновата в том, что с ним произошло, ты и только ты! Всё это началось после твоего прихода в школу! Теперь ты довольна, Грейнджер? Он там страдает! Он умирает, а ты сидишь тут, целая и невредимая!

Голос Лаванды сошёл на нет, и девушка опустила голову, скрываясь за рыжими прядками волос. Её руки, вцепившиеся в волосы, ходили ходуном. Она тихо поскуливала, словно раненое животное, после стычки с более крупным и опасным хищником. Джинни тяжело вздохнула, глядя на гриффиндорку и перевела взгляд на Гермиону.

От одного этого взгляда Грейнджер захотелось просто взвыть и исчезнуть с лица Земли. Взгляд младшей Уизли кричал намного громче всех тех слов, что мгновение назад вырвались из уст Лаванды.

— Джинни, я... — вновь начала говорить Грейнджер, но её прервал взмах руки подруги.

— Нет, Гермиона, — тихо ответила Джинни и пересела чуть ближе к подруге, — ты не должна ничего говорить. Я понимаю... — гриффиндорка замолкла, сжимая ладони в кулаки и прикрывая глаза. В самом углу возникла маленькая прозрачная слезинка, скользнувшая по щеке. Распахнув глаза, Джинни взглянула на подругу горящим взглядом. — Хотя, знаешь, я ничего не понимаю. Я знаю, как он поступил с тобой, знаю, какую боль принёс, но ведь это был не он, Гермиона. Пойми же! Это. Был. Не. Он. Так почему ты не можешь понять его и простить? Он ведь умирает, понимаешь?