Break The Broken

часть 4

После того дня над Чимином стали издеваться в два раза больше. Он и не подозревает, что главный источник этих издевок — Мин Юнги.

Три дня назад Пак обнаружил в своём шкафчике записки, на которых было написано «Сдохни», «Грязь» и много других оскорблений, от которых кровь в жилах стынет.

Юнги подкупил школьников, чтобы те как можно сильнее задевали омегу. Кто-то ограничивался простыми оскорблениями, кто-то и вовсе бил. Однажды он ушел из школы весь в ссадинах и синяках от побоев, которые оставил какой-то старший альфа.

— Юнги, — Хосок одаривает идущего к ним Чимина хмурым взглядом, — я думаю, что это уже перебор. Чёрт, да парень весь в синяках, как ты можешь на это так спокойно реагировать? — Чону не всё равно. И он без понятия почему. Просто этот омега слишком беззащитен и слаб, а альфа таких любит. Его Тэхён тоже был таким слабым.

— Возможно, ты прав, — Юнги проговаривает сквозь зубы, ему всегда было трудно признать чью-то правоту, — избиение было лишним.

К ним направляется сам Пак Чимин — в руках какая-то коробка, которую он слишком нервно сжимает и неуверенно плетётся, — это не осталось незамеченным от Юнги, который совсем не рад его появлению.

— Кхм, — Чимин неловко пытается привлечь внимание альф, которые совсем перестали замечать омегу из-за своей перепалки, — я принес тебе печенье в знак благодарности за то, что ты заступился за меня тогда, в столовой. Я сам его пёк. — Пак проговаривает слова слишком быстро, а оттого непонятно, запинаясь и волнуясь, протягивает руки с коробкой печенья.

«Выглядит жалко» — думает Юнги, подозрительно глядя на коробку, которая заботливо перевязана красивой ленточкой. Отчего-то в душе Мина становится слишком паршиво, а в животе словно узел, который сковывает движения и не даёт дышать. Чимин бы никогда не перевязал коробку для Юнги, Чимин бы никогда не испёк печенье для него.

Альфу берёт неизвестное прежде чувство. Он бы хотел отобрать печенье и размазать его по лицу омеги лишь за то, что тот посмел испечь его мерзкими руками. Но он сдержался, лишь нервно сжал руки в кулаки.

— Ох, Чимин-и, — как он посмел так назвать этого омегу? Юнги не понимает, а внутри ураган от того, что Хосок назвал Пака «Чимин-и». Мин никогда не сможет называть Чимина ласковыми прозвищами, потому что Юнги — король, а омега — лишь грязь. Мина тошнит от этих нежностей, а Чимин отчаянно в них нуждается. Эти двое несовместимы и от того, что кто-то может стать ближе к омеге внутри всё переворачивается, потому что Юнги понимает, что он никогда не сможет так. Чтобы прикоснуться или обнять — табу и бетонная стена, которая всегда будет держать на расстоянии. А Хосоку можно, и плевать, что у него, вообще-то, есть парень. И это раздражает до такой степени, что желание сломать становится ещё сильнее.