Не бойся быть смешным

Эксперимент

Катя подергала его за рукав и кивнула в сторону Влада. Тому захотелось прокатиться на колесе обозрения. Закатив глаза, Вик кивнул, соглашаясь. Забравшись в кабинку и сев рядом с Катей, он посмотрел на прилипшего к окну Влада, с трудом удержавшись от желания дернуть его за пояс джинсов.

— Вам что-нибудь взять? — увидев отрицательный ответ, Влад купил в ближайшем ларьке плитку своего любимого горького шоколада и, распечатав его, начал грызть. — Куда дальше двинем?

— На площадь?.. Я там еще ни разу не была, — заправила за ухо прядь волос Катя.

— Давайте. А отсюда можно добраться пешком или только на метро?.. Вик?

Тот не отреагировал. Губы Влада запачкались шоколадом, и память снова подбросила картинку с их поцелуем. Так некстати. Но если прикоснуться к его губам сейчас, то... Вик очнулся лишь, когда Влад помахал ладонью перед его лицом.

— Что?

— Да ты завис, что ли?! Кать, думаешь, мы можем на него положиться?

— Влад, хватит!.. Ты как ребенок, — вздохнув, Катя развернула брата к себе и, достав из кармана пальто, бумажный платочек, вытерла его губы.

Если бы она только знала, как сильно Вик был благодарен ей сейчас... И что почти с такой же силой он хотел, чтобы она оставила их с Владом вдвоем. Но Вик сразу же отогнал подобные мысли. Одному возиться с Владом и терпеть его? Ни за что!

— Так куда вы там собрались? — подождав, когда Катя приведет внешний вид брата в порядок, поинтересовался Вик.

В вагоне поезда было шумно и тесно. Кате досталось место, и она сидела, зажатая с одной стороны каким-то толстяком и сухощавой старушкой с другой, сложив руки на коленях. Влад стоял, держась за поручень, напротив сестры, невольно прижимаясь бедром к бедру Вика. На следующей станции двери распахнулись, и внутрь ввалилась очередная порция людей. Сбоку на Вика навалился кто-то, и он вплотную придвинулся к Владу.

— Эй! Ты чего? — повернул к нему голову тот.

— Ничего, — улыбнулся Вик. — Осторожней, а то задавят, — и, обняв его за пояс, прижал к себе.

Дыхание Влада обожгло его шею.

— Какого... ты творишь?! — прошипел он, прожигая его насквозь взглядом. А сам залился краской.