Одиссея Гомера

Любимые звуки

Было бы естественно предположить, что слепой котенок будет пугаться резких неожиданных звуков больше, чем обычные кошки, что для него эти звуки будут совершенно непостижимыми. Но для того, кто не ожидает никаких звуков — кто не видит книгу, падающую с полки, и не ждет, что она сейчас с оглушительным грохотом шлепнется на пол, кто не видит, что из кладовки достали пылесос, и не ждет, что он сейчас завоет, как сирена, — для него неожиданных звуков не существует. Именно звук был для Гомера ключом к пониманию окружающего мира. Неожиданный звук, который Вашти и Скарлетт воспринимали как потенциальную угрозу, для Гомера был лишь фрагментом мозаики, дополнявшим картину невидимой вселенной. В ритме пульсации шума, даже скрежета и грохота, он находил утешение, которое Вашти и Скарлетт обретали в тишине.

Гомер завел себе новую привычку: всякий раз, когда в квартиру входил работник мебельного магазина, неся в руках позвякивающую кроватную сетку, или телевизионщик с мотком кабеля, конец которого волочился по полу, кот семенил за ними по пятам, не отставая ни на шаг. Он так и норовил сунуть свой нос и уши, чтобы выяснить, чем таким таинственным они занимаются, и мне часто приходилось удерживать его, чтобы он не мешал людям работать. Обычно на его любопытство реагировали доброжелательно, а потом, присмотревшись к нему, неизбежно задавали один и тот же вопрос:

— Что это у вашего котика с глазами?

— Он слепой, — коротко отвечала я.

— Ах ты, бедняжка!

Гомер, понимая, что это сочувствие адресовано ему, вырывался у меня из рук и залазил к ним на колени. Очень часто он при этом тащил за собой своего любимого плюшевого червяка (обнаружив которого в одной из коробок, кот пришел в неописуемый восторг), надеясь вовлечь одного из этих незнакомцев в свою любимую игру.

Тот день, когда мне удалось выкроить из своего жалованья сумму, достаточную для покупки стереосистемы, стал воистину эпохальным, а человек, который ее доставил и установил, определил жизнь Гомера на долгие годы вперед. До сих пор Гомеру почти не доводилось слышать музыку. Как только мои диски были извлечены из коробок и первый из них был вставлен в мой новый музыкальный центр, перед Гомером открылись необозримые аудиогоризонты. Я поняла, что музыка оказывает колоссальное воздействие на настроение моего котика. Любая быстрая мелодия с четким ритмом — например, рóковая или клубная танцевальная музыка — доводила его до экстаза. Знаменитая песня Хоула привела Гомера в состояние, которое и описать невозможно. Он носился по гостиной, запрыгивал на диван и соскакивал оттуда, как сумасшедший. Бросался на верхушку своей шестифутовой кошачьей пирамиды, издавая при этом то ли утробный вой, то ли урчание, как будто энергия переполняла его маленькое тело и он страдал, не в силах выплеснуть ее.