Я не люблю тебя. Я тоже

3. У НЕГО ЕСТЬ ДЕРЕВО

Щелкнув крышкой расписной жестяной коробочки, Альберт закидывает за щеку мятный леденец и убирает упаковку обратно в карман брюк. За кулисами всегда найдется такое место, откуда прекрасно видно все, что происходит на сцене, но при этом знают об этом укромном уголке далеко не все. Отсюда можно наблюдать и за разминающимися сестрами-акробатами, и за хмурящимся на них Раулем. Несмотря на симпатичное молодое лицо, которым не раз обманывались юные гимнастки, спорить с Раулем, если тому что не нравится, бесполезно. Только у Альберта хватает смелости противоречить брату, и тот, как ни странно, частенько прислушивается.

В детстве же все было как раз наоборот. Будучи младше всего на полтора года, Рауль всегда считал себя главным и наивно полагал, что равнодушие брата равно смирению. На самом же деле Альберт вел себя как кошка, которая забавляется, глядя на увязающую в сиропе мушку.

И перемены не заставили себя ждать. Когда Рауля наконец-то сделали законным наследником и отец с дедом отошли от дел, младшему брату ничего не осталось делать, кроме как пойти за советом к старшему.

Альберт до сих пор помнит тот самый разговор, который положил начало «Цирку Рауля» и благодаря которому он сам впоследствии объездил вместе с труппой почти весь мир.

— Ты думаешь, мне стоит пойти по стопам отца? — спросил Рауль Альберта, когда они сидели на веранде одной из многочисленных квартир семейства и любовались закатом, запивая пейзаж красным вином. Душный летний вечер будто бы гостем сидел с ними за столом, вприкуску поедая сыр и орехи.

Это был первый раз, когда Рауль был настолько серьезен. Обычно он был уверен в себе, но беспечен настолько, что удивительно, как он до тех пор в какой-нибудь драке еще не лишился одной из конечностей.

— Разводить людей на деньги? — хмыкнул Альберт, тогда еще не отрастивший свои знаменитые усы, без которых он выглядел совсем как мальчишка. — Почему бы и нет.

— Не-е-ет, ты меня за дурака-то не держи. Если бы ты не находил это отвратительным, не отказался бы от папенькиных деньжат.

Альберт пожал плечами, и это как будто бы должно было что-то значить.

— Ты единственный нормальный в нашей сумасшедшей семейке, — продолжил откровенничать восемнадцатилетний Рауль. — Одна тетушка Имма чего стоит. На побережье не осталось ни одного мужчины, с которым бы у нее не было хотя бы трехдневного романа. Так все-таки? Что бы ты сделал на моем месте?