Герой волшебного меча|| На Редакции

Глава 19

Утром, едва лагерь проснулся, Мари решительно настроилась идти к постройке, где вчера заперли Мориана. Это немыслимо: его арестовали только потому, что на него наябедничал какой-то аристократ! Ее душила злость, а Сэм лишь подливал масла в огонь, подтрунивая над ней:

— Ему никто не поверит, ты и сама знаешь это. Чего ты раскудахталась ни свет ни заря?

— Мы должны ему помочь оправдаться! Где Ник? Его это должно волновать в первую очередь! Он командир или не командир нашего отряда?

— Черт его знает, наш отряд уже давно разобрали по кусочкам. Ладно, пошли посмотрим, все равно мой сон ты жестоко и бессовестно задушила.

Но едва они дошли до места, как увидели, что его окружили офицеры, которые бурно что-то обсуждали. Подойдя ближе, девушка рассмотрела распахнутую дверь и замóк, превращенный в изжеванный кусок металла. Самого Гальсара нигде не было.

— Эй, кто вам разрешил приходить сюда? — спросил один из офицеров, заметив ее и Дакшера.

— Что вы сделали с Морианом? — с ноткой агрессии спросила Мари. Мужчина прищурился:

— Ты про того парня, что вчера засадили сюда? Он исчез, и кто-то ему в этом помог, — он показал на замок и сплюнул. — Лишнюю работу нам прибавил, засранец.

— Язык сверни, дубина, — шикнул на него другой офицер и повернулся к ним: — Нечего уши тут греть. Пошли вон!

Сэм молча схватил хотевшую было возмутиться девушку и потащил обратно. Не доходя до их палаток, он отпустил ее и буркнул:

— Не надо устраивать бучу, не по зубам они нам. Все равно больше этого мы сейчас не узнаем.

— Кто-то помог Мору сбежать. Но ведь Лия не могла... — она неловко запнулась. Оба совсем недавно и совершенно случайно узнали, что они поссорились и девушка замкнулась в мече, но даже волшебный клинок не может так разнести тяжелый амбарный замок!

— Когда они разойдутся, мы подкрадемся и все осмотрим. Или ты тоже решила попасть под военный арест?

Возразить было не на что. Мари хмуро поплелась в лазарет, где уже вовсю кипела работа. Горячая вода, чистые тряпки и невыносимый сладковатый запах крови и гниения в нагретом воздухе — некоторые раны невозможно было полностью обработать и залечить, и люди либо оставались калеками, либо медленно и мучительно умирали. Девушка не могла смотреть на их страдания, но и помочь тоже. Что такого скажет живой смертнику, чтобы это прозвучало не как облегчение от того, что это он умирает, а не ты, не как жалость и отвращение к его мучениям? Даже ей тяжело было переносить атмосферу лечебницы, поэтому она часто вызывалась помыть повязки, принести свежей воды — что угодно, лишь бы ненадолго прийти в себя, осознать свои обязанности и желания и с новыми силами идти обратно. Все-таки она знала, на что подписывалась, решив стать целительницей, и сходить с выбранного пути не собиралась.