Часы бьют полночь

Межглавье

Оля вздрогнула. Что это сейчас было за ощущение? Мимолётный ужас, вспышка непонятной чёрной, душащей тревоги, словно она на миг вспомнила о чём-то важном — и сама не заметила. Кажется, у иностранцев такое называется «кто-то прошёл по моей могиле».

Вагон взвизгнул тормозами и остановился. Олю слегка качнуло, едва не прижав щекой к поручню.

Людей в такой поздний час было немного. А те, что маячили вокруг, оживлённо переговаривались и смеялись, несмотря на шум поезда. Кто-то вёз ёлку, лапки которой едва не задевали остальных.

До Нового года оставалась неделя, но Оле совершенно не хотелось праздновать. Она уже несколько лет как не испытывала в предновогодние дни ничего, кроме тревоги, как будто именно в это время в злосчастные далёкие времена случилось что-то важное и тяжёлое.

Что-то, что она забыла, связанное с тем мальчиком с фотографии.

Судя по таким мимолётным болезненным вспышкам, это было очень дурное, очень злое «что-то».

Нужно было выходить из вагона. В очередной раз совершать убийственный забег от твари, что гонится за ней каждый вечер — она так и не решилась пересесть на маршрутку, хотя с каждым днём потребность становилась всё сильнее. Просто... как будто что-то влекло её именно сюда. Может быть, из-за того, что только в метро на ум приходили странные мысли и смутные воспоминания.

Нигде в других местах они её не преследовали.

«Поезд дальше не идёт. Просьба выйти из вагона», — раздалось из динамиков, и Оля послушно поднялась с места. Ей не хотелось. Ничего не хотелось. Зачётная неделя выжала из неё все соки, и сейчас она едва волочила ноги — какое тут убегать от чудовища, что гонится за ней.

Убегать, правда, всё же пришлось. Едва она ступила на платформу, как от колонны, колеблясь, отделилась тень. Густой чёрный дым, сверкающий красными огоньками — точно искры вспыхивают внутри.

Иногда Оле думалось, будто такой дым она уже видела. Там, далеко, в прошлом, которого не помнила. Но присматриваться было некогда.

Она рванулась вперёд, оставляя выход из вагона позади. Побежала, чувствуя, как фигура неспешно, но верно ползёт за ней.

Это был бы обычный вечер, такой же, как все, но усталость взяла своё. Или нет? Возможно, Оля оказалась невнимательна. Может быть, её наконец настигла судьба. Она и сама не знала. Вышло так, как вышло.

Нога зацепилась за очередную ступеньку, и Оля рухнула, неуклюже растянувшись на лестнице. И раньше, чем пришла боль, осознала: всё, конец. Ей никак себя не защитить — тварь бестелесна, и в неё не швырнуть ничем тяжёлым. Может быть, помог бы фонарик — яркий свет монстры не любят — но сегодня она, как назло, оставила его в другой сумке.

Тёмная, бесформенная фигура приблизилась, посверкивая огоньками внутри тела, и остановилась в шаге от неё.

Оля зажмурилась.