Печенье с шоколадной крошкой

Непослушные пряди и румяные щёки

Крошки печенья были рассыпаны по кровати, что непременно разозлило бы Пятого в любой другой раз, но сейчас он мирно дремал посреди всего этого беспорядка. Мэй лежала рядом, уставившись в потолок и вслушиваясь в звуки нарастающей грозы. Проектор был давно выключен, и комнату наполнял полумрак. Сквозь занавески были видны тени деревьев, тянущихся своими руками-ветками куда-то в небо. Дождь с силой барабанил по стеклу, иногда затихая, давая грому вставить своё слово. Пустая банка из-под печенья валялась около кровати.

Мэй чувствовала умиротворение, вдыхая прохладный воздух, тянувшийся из приоткрытого окна через всю комнату и исчезавший за дверью. Намокнув под дождём, всё на свете приобретало приятный сырой запах: асфальтовые дорожки, трава во дворе, рыхлая земля из цветочных клумб. Даже у людей появлялся свой особый аромат. Он исходил от намокших волос, влажной одежды, кожи, покрытой мурашками и мелкими каплями. Всё благоухало дождём.
За приятным чувством сытости последовала сонливость. Сопение Пятого рядом успокаивало, и хотелось тоже провалиться в обволакивающую дрёму. Глаза начали слипаться, Мэй ворочалась на кровати, пытаясь устроиться поудобнее. Наконец найдя комфортную позу, она повернулась к брату. Хотя он всегда вёл себя высокомерно и грубо, спящим парень выглядел даже мило. Тёмные волосы в тусклом свете окна слегка поблёскивали. Несколько локонов, выбившихся из уложенной причёски, упали ему на лицо, прикрыв глаза с покрасневшими от беспрерывной работы синяками. Розовые губы едва заметно двигались в такт равномерного дыхания. На худых руках с длинными пальцами, сжатыми в кулаки, выступали костяшки и чуть виднелись голубые дорожки вен. Даже во сне Пять иногда хмурил брови и что-то невнятно бурчал.
Мэй увлеклась, рассматривая все эти мелкие детали, на которые раньше не обращала внимания. Заметив, что непослушные пряди щекочут парню нос, она, улыбнувшись, протянула руку, чтобы поправить его растрёпанную причёску. Осторожно, стараясь не разбудить брата, она провела пальцами по его лбу, убирая чёлку за ухо. Его волосы были на удивление мягкими, и девушка замерла, не желая отпускать их. Пятый сонно повернул голову, подставляя под ладонь Мэй свою щёку, словно ленивый кот, просящий, чтобы его погладили. Поддаваясь немой просьбе, она ласково провела подушечками пальцев вдоль лица парня. Но почувствовав, как её собственные щёки стали покрываться румянцем, Мэй быстро отдёрнула руку. Сонливость тут же улетучилась, девушка торопливо слезла с кровати и вышла на коридор. Быстро дойдя до своей комнаты, она закрыла дверь, прижавшись к ней спиной, и опустилась на пол, обняв колени руками. Щёки горели, ноги стали ватными, а где-то в груди она почувствовала знакомый трепет. Закрыв глаза, она бессильно опустила голову на побитые коленки, пытаясь заглушить рой мыслей в голове.
 — Только не снова…