Пшеница и мед

03. Лирическое отступление #1. Рене

Сегодня явно что-то было не так. Все, казалось бы, выглядело вполне обычным – но вместе с тем что-то неуловимо выбивалось из привычной картины мира. По-прежнему уютная обстановка комнаты, в которой так ничего и не поменялось за долгие годы, знакомые очертания мебели в полумраке надвигающихся сумерек. Приглушенный свет, чтобы дать отдых глазам, которые стали утомляться теперь намного быстрее, чем прежде, и такой осязаемый сквозняк – Рене зябко поежился и машинально бросил взгляд на окно, хотя знал наперед, что оно здесь ни при чем. По ногам ощутимо дуло, хоть форточка и была плотно закрыта – но отныне то был вовсе не ветер. Одиночество, поселившееся незримым соседом, струилось сейчас по полу голодной змеей.

И тем не менее, что-то сегодня было не таким, как в любой из подобных вечеров. Сквозняк, ставший уже привычным явлением за несколько лет, явно не был тому причиной – но Рене никак не мог найти причин иных. Лори бы сходу поняла, в чем дело, будь она здесь – Рене в этом не сомневался – а сам он никак не мог сообразить. Пододвинул к себе пустую пепельницу, рассеянно посмотрел на нее, непривычно чистую – и только тогда отыскал разгадку всем сегодняшним странностям.

– И давно ты не куришь, сенсей?

– Пару недель всего. Бросить вот решил на старости лет.

– И чем же обусловлены такие глобальные перемены образа жизни? – с искренним интересом спросил Рене, мысленно недоумевая – как он мог проглядеть столь очевидное и уже неотделимое от сенсея явление, как неизменная дымящаяся сигарета.

– Старческой придурью, вот чем.

Сенсей говорил серьезно, но глаза его на нарочно строгом лице – смеялись, выдавали его с головой. Отказ сенсея от своей излюбленной вредной привычки – событие слишком выдающееся, чтобы приближенные его того не заметили, однако же здесь Рене сумел отличиться – так запросто дал маху. Он усмехнулся своей невнимательности, быстро спрятал обратно чуть было не закуренную сигарету. Дымить одному в компании сенсея было бы теперь не в радость.

– Да брось. Кури ты сколько хочешь, а на меня не смотри, – улыбнулся сенсей, заметив смущенные движения Рене. Не выдержал взятой серьезности тона и сдался – в голосе его теперь уже без утайки появились веселые интонации.

– Вот заладил – старость и старость. Тебе еще рановато так говорить, – рассмеялся Рене в ответ. Сигареты, впрочем, снова доставать не стал, хотя курить и хотелось.