Терапевт

І. Танцы с чертями

Вечером город покрылся легкой дымкой, скрыв детали домов на горизонте. Капли воды начали группироваться в тяжелые тучи, надвисая над проходимцами. В одном из похожих на тысячи других домов, в квартире под номером 17 за своим письменным столом сидел поникший в мысли подросток. Шестнадцатилетний мальчик уставился в чистый тетрадный лист, сжав покрепче карандаш. Комната была практически пустой. Грубая застеленная кровать с темно-зеленым одеялом, тумбочка возле нее, небольшой письменный стол со светильником, что отдавал противно желтый свет, деревянный стул с резной спинкой. Идеальную тишину в комнате нарушал лишь тик часов, что висели над столом. С виду это был самый обыкновенный мальчик, не обделенный чистой кожей и аккуратными чертами лица, немного лишнего веса тоже присутствовало, длинные черные волосы, а картину украшали очки на носу квадратной формы. Чувства юмора у Бори тоже хромало, что делало его в глазах окружающих совершенно не интересной личностью. Но чем-то этот мальчик отличался, именно в те моменты, когда он остается один в своей серой комнате, когда огни комнаты начинают играть, свет мигать, а в комнату входят демоны Бааль и Бюр.

–– Барон фор Гинцель, –– обратился к нему Бюр, –– время идет. Вы же не отказываетесь от титула?

–– Прошу напомнить, что Вам нужно лишь вступить в игру, лишь одна смерть, а после время не будет иметь такую важность, –– добавил Бааль, что был намного выше и страше Бюра.

–– Я думаю над первой смертью, –– не отрывая взгляда от тетрадного листа ответил Борис.

–– Ах, наш юный барон еще ни разу не совершал ни одной человеческой смерти, –– усмехнулся Бааль. –– Ну, что же Вы, барон фор Гинцель, взгляните на нас, –– но Борис не поднял глаза, тогда демон продолжил. –– Ваши предки достигали титулов и выше демиурга, Вы лишь начинаете свою карьеру в иерархии. Сделайте уже первый шаг.

Борис посмотрел в сторону демонов, но от образов двух высоких человекоподобных существ с бараньими рогами в черных одеяниях почти ничего не осталось, они буквально растворились в воздухе.

–– Тик-так, тик-так, –– слышался угасающий голос Бюра, что после слился с настоящим тиком часов.

В комнате снова воцарила тишина и пустота, огни вернулись на место, тени исчезли, и Барон фор Гинцель снова стал обычным Борисом Кондрашином.

Боря расжал руку, дав карандашу упасть на пустой лист. С кухни послышался голос отца, только вернувшегося с работы. Скатерть грязно-белого цвета, что лежала за обеденным столом, всегда его раздражала, уж больно болезненной она ему казалась. Отец сидел напротив него, устало уставившись в тарелку. "Это мясо слишком хорошо прожарено, ни капли крови", –– пронеслась мысль у мальчика, что ножом разделял кусок ветчины, мысленно представляя, как отрезает кому-то язык.

–– Уберись, как доешь, –– произнес отец, встав из-за стола. Ноги его под старостью лет дрожали, и создавалось впечатление, что он вот-вот упадет.

В пустую тарелку отца уселась одинокая муха, перебирая своими маленькими лапками крошки от еды. Борис молча встал из-за стола с наполовину пустой тарелкой, поднеся ее к мусорному баку, и остатки ветчины тут же попали в черный пакет. Следом он подошел к такому же грязно-белому холодильнику, отворил дверь и из-за банок с солениями достал полную банку крови. Кровь аккуратно налил в свой серебряной бокал, доставшийся ему от его двоюродного дяди фор Гинцеля, и поднес к губам. Животное наслаждение преследовало его с каждой выпитой каплей людской крови. Опустошив бокал, он промыл его под струей холодной воды и надежно спрятал за деревянной дверцой кухонной полки.

Штукатурка на потолке в комнате Бори растрескалась. Он лежал на жестком матрасе, исследуя трещины. Одна трещина проходила почти что до середины, обвивая свисающую лампочку. Другая была похожа на греческую букву "пси", одна ветвь которой доходила до края потолка. Лампочка стала мигать, тени в комнате вновь заиграли, и комната стала напоминать картину Ван-Гога в сером варианте. Из темных углов поползли маленькие человечки с бараньими рожками, крохотными копытцами и длинными хвостами. Черти чуть ли не каждую ночь приходили в комнату мальчика, прыгая со стенки на стенку, кружа хороводы, меняя облики теней. Два черта перекидывались маленьким горящим угольком, перебегая то с потолка на пол, то с пола на потолок. Комната играла, мелькала, менялась. Одна из стен под напором чертей разрушилась и рухнула в пропасть, потолок затрещал, полетела штукатурка. Вскоре с другой стороны пол оторвался от стены, и комната полетела по Царству темных сил. Черти радовались, прыгали с места на места, тени всё также менялись. Борис также лежал на жестком матрасе, наблюдая за танцем чертей. А комнату мальчика уносило всё дальше по родине темных сил.