Психология влечений человека К. Обуховский

4. ЗАЩИТНАЯ РОЛЬ МОТИВА

  Содержание мотива складывается из двух элементов. Одним из них являетсяпрограмма деятельности, другим—цель деятельности или то, к чему должна вестиреализация программы и что в сопоставлении с последствиями действия служит критериемпри проверке правильности сформулированной программы. Сформулированные в мотивецель и программа должны быть тесно связаны, так как программа — это уточнение средств,с помощью которых может быть реализована цель. На практике, однако, мы не всегдавстречаемся с мотивом, сконструированным таким образом. При анализе мотивов лиц,страдающих невротическими нарушениями, часто можно заметить, что программа,заключенная в мотиве, не может обеспечить реализации цели, заданной этим мотивом. Болеетого, она нередко противоречит реализации этой цели. При этом уровень умственногоразвития личности, руководствующейся мотивом, ни в какой степени не объясняет такойнепоследовательности. Можно привести в качестве примера ученика, который за четыремесяца до экзаменов на аттестат зрелости думает о годичном отпуске, чтобы за это времяуглубить свои знания по предметам, которые в программе были затронуты «слишкомповерхностно»; мужчину среднего возраста, который избегает женщин, ожидая «настоящейлюбви»; алкоголика, пьющего, чтобы забыть о неприятностях, вызванных вдействительности его склонностью к спиртным напиткам.Встречаясь с такими случаями, мы часто задаем себе вопрос — неужели эти люди незнают подлинных причин своего поведения? Ведь они ясны. Уже беглое знакомство срезультатами психологического изучения этих лиц показывает, что ученик, способныйюноша, страдающий неврозом, боится неудачи и хотел бы как можно дальше отодвинутькошмар экзамена. Старый холостяк, ожидающий настоящей любви, когда-то в молодые годы«скомпрометировал себя» (по его мнению) в глазах женщины, которая, пользуясь егонаивностью и неопытностью, посмеялась над ним. Теперь он боится проявить инициативу.Алкоголик, как нам удается узнать, — человек слабовольный, страдающий комплексомразличия, работая некоторое время контролером, не мог устоять перед уговорамиокружающих, которые предоставляли ему все новые случаи для выпивки. Наконец егопонизили в должности за алкоголизм, а дурная привычка осталась.Почему они обманывают себя, одобряя в мотиве ложные цели? Народная мудростьгласит, что человек только тогда охотно смотрит правде в глаза, когда она ему приятна. Вприведенных случаях открытая постановка вопроса, признание правды было бы неприятнодля упомянутых лиц. Более того, это обязывало бы их отказаться от существующейпрограммы деятельности. Подстановка в мотив ложной цели при сохранении старойпрограммы позволяла им продолжать ту деятельность, к которой они были наиболеесклонны. Ученик получал хотя и мнимое, но все же какое-то основание для мысли оботпуске. Робкий мужчина мог гордиться собственным отречением. Алкоголик имел причиныдля того, чтобы «залить горе». Постановка ложной цели приобретала, следовательно, принципиальноезначение для продолжения ими реализации их программы. Можно было бысказать, что это защищало направление их действия, что если бы они не произвели такогорода замещение, то не смогли бы реализовать своей программы.Кто проводил психотерапию типа убеждения, тот, вероятно, не раз наблюдал, как оченьинтеллигентные, самокритичные, рассудительные люди проявляли иногда полное отсутствиекритичности и наивность в отношении некоторых мотивов своего действия. В своейпрактике автор использовал это явление для поисков так называемых «главных зоннарушения приспособления». Расспрашивая пациента о том, как он обосновывает разныевиды своей деятельности, я отмечал те, обоснование которых было неубедительным, и впоследствии занимался ими особенно подробно. Опыт показал, что это были явно ключевыепроблемы для выяснения причин нарушений приспособления, которое обнаружилось уисследуемого.Защитные мотивы, так следовало бы их назвать, являются при этом чрезвычайноустойчивыми. Пациент настаивает на них с необычайным упорством. Легко поддаваясьубеждению во многих других, казалось бы, более важных делах, в этих вопросах он нередкодопускает серьезные нарушения правил логики, только бы остаться на своем. Мывстречаемся здесь с явлением, которое Фрейд приписывал «сопротивлениюподсознательного», правильно отмечая, что реакция такого рода свидетельствует о важностипроблемы, в данном случае проблемы нарушения приспособления. Фрейд утверждал далее,что, когда мы обнаружим «комплекс» и объясним пациенту его содержание, наступаетвыздоровление. В свете вышесказанного можно предполагать, что одного лишь выявлениямотивов защитного типа недостаточно. Только когда нам удается убедить пациента внеобходимости их изменения (что, как будет показано в главе об установках, очень трудно) исклонить его к принятию правильного мотива, можно думать, что он стоит на пути квыздоровлению.Я уделил столько внимания роли защитного мотива при невротических нарушениях,чтобы показать, какое большое значение для правильного приспособления человека имеетверно сконструированный мотив, а также какую серьезную роль выполняет защитный мотив,то есть такой мотив, в котором цель была подменена «официальной версией», необходимойдля сохранения требуемого решения. Эта версия важна, так как благодаря ей деятельностьсохраняет видимость рациональности, что позволяет реализовать программу. В противномслучае этого не могло бы произойти, поскольку реализация программы ведет к целям,противоречащим убеждениям личности. Можно было бы сказать, что невротик обманываетсам себя, принимая такую формулировку цели, благодаря которой его программа кажетсярациональной и согласуется с его убеждениями.Классическую иллюстрацию применения защитного мотива мы находим в басне оволке и ягненке. Хищник-волк «заботился о законности» и, увидев ягненка около ручья,начал подыскивать обоснование приговора, который хотел бы привести в исполнение.Ягненок активно защищался, сводя на нет волчьи аргументы, и волк, казалось бы, собралсяуйти ни с чем, когда вдруг пришел к заключению, что ягненок, несомненно, виноват в том,что он, волк, чувствует голод. Это соответствовало истине, ибо аппетит в самом делепоявляется при виде пищи. Волк мог теперь спокойно съесть ягненка. Действие его былообосновано и узаконено.А вот пример из клинических исследований.Г. Й., способный и обладающий чувством собственного достоинстваспециалист, много лет проработавший на руководящих постах, известный (своиминесколько автократическими наклонностями, из тактических соображений былпонижен в должности.Новые руководители отстранили его от какого-либо участия в принятиирешений и недвусмысленно дали понять, что поддержали бы его просьбу об уходе.Г. Й., однако, остался и внешне согласился со своим новым положением, «считаясебя жертвой верности прежним идеям. В учреждении, несмотря на это, началипроисходить конфликты на почве того, что Г. Й. постоянно оспаривал действияруководства, находя в его распоряжениях тупость, недальновидность ипрофессиональную некомпетентность. Иногда это было правильно, иногда, однако,даже его сторонники из «учрежденческой оппозиции» не могли найти никакойгрубой ошибки, а тем более ошибки, которая обосновывала бы такую оструюреакцию. Г. Й. объяснял свое поведение тем, что чувствовал себя ответственным заучреждение, не мог терпеть недоучек и должен был поэтому, невзирая нанеприятности, вмешиваться в каждое «нечистое» дело. Он «не может работать какнибудьи равнодушно смотреть на то, что происходит вокруг; он чувствует тогда угрызения совести».Здесь налицо явная формулировка мотива. Есть, следовательно, цель —благополучие учреждения, есть программа — контроль всех действий своегоначальства. Существует целый ряд убедительных данных, подтверждающих, что Г.Й., объясняя мотив своего поведения, не обманывал. Вместе с тем анализ ситуациии личности Г. Й. свидетельствует, что поведение его имело другую цель, тем болеечто его замечания не оказывали и не могли оказать никакого положительноговлияния на решения начальства. Наоборот, не раз делались непродуманные шаги,чтобы не создавалось впечатление, что кто-то подпал под влияние Г. Й.. Подлиннымнаправлением деятельности Г. Й. было нагнетание отрицательной атмосферыв учреждении и подрыв авторитета его преемников. Программа его деятельностибыла, следовательно, диаметрально противоположна цели, которая являлась(содержанием мотива, а последствия — заключительное отстранение его от работы— были финалом, неожиданным для него.В вышеприведенном примере мы видим противоречие не только междусформулированной целью и сформулированной программой, но также и между сформулированнойцелью и последствиями деятельности. Интересно, что ни то, ни другое противоречиене влияло на отношение к собственному мотиву. Это достаточно типично дляприспособления, регулируемого с помощью защитных мотивов. Интересными при этомпредставляются связи между типом личности и тенденцией к использованию защитныхмотивов. Проблема эта еще не была предметом специальных исследований, тем не менеепрактика позволяет выдвинуть гипотезу, что мотивы защитного характера проявляютсяпрежде всего у личностей с особенно жесткой и разработанной системой принциповповедения; узкие и жесткие мерки, с которыми они подходят к разнообразной и изменчивойдействительности, сделали бы для них невозможными многие виды деятельности, если бы неприменение защитных мотивов.