Гарри Поттер и компроматные книги

46.Взаимопонимание

Я в отчаянии! Выхожу из Выручай-комнаты, а навстречу женщина. Упала в обморок, пришлось возвращаться обратно вместе с ней на руках. Волшебной палочки у меня нет. Что делать?! Помогите. Облить её водой не могу, только что оправдан, всё-таки. И кто это вообще? Она в больших круглых очках, с множеством браслетов, в шали.
С.Б.
Джинни громко прочитала письмо. И никто уже не удивился, потому что за последние дни они прочитали и услышали столько, что такая мелочь, как Трелони в обмороке не могла уже никого удивить. Профессора Прорицаний все узнали сходу, ибо в книге было дано исчерпывающее описание.
— И что ему ответить? — слегка растеряно спросил Гарри.
— Я отвечу. Подробно отвечу, — хмуро ответил Снейп, приманивая к себе пергамент, перо и чернильницу.
Возразить ему никто не решился, но ни у кого не возникло мысли, что это хорошая идея. Чтобы не нагнетать и без того напряжённую атмосферу, Гарри вновь начал читать.
— Да, всё действительно вечно случалось в основном с ним... и примерно об этом-то и толковала Гермиона у озера, и если ей верить, поэтому-то Рон с ним больше и не разговаривал. Следующие несколько дней были одними из худших за всё то время, что Гарри провёл в Хогвартсе. Больше всего это напоминало те три месяца второго года его обучения, когда очень многие в школе заподозрили его в нападении на товарищей. Но тогда хоть Рон был на его стороне.
— Поттер, я тебя так понимаю, — печально изрёк Малфой.
Рон подавился припрятанным с завтрака печеньем. Ему, конечно, совсем не нравилось, что он поссорился в книге с Гарри, но заявление Малфоя его вообще убило.
— Вот не ожидал я от тебя такого. Тоже мне друг называется, — обиженно сказал Гарри Рону, проигнорировав фразу Малфоя.
Снейп корпел над своим пергаментом, но из внезапной жалости к Поттеру пропустил парочку особенно язвительных оборотов в сторону Блэка.
— Да, я чего, Гарри? Я ничего. Сижу тут, печенье ем, — отозвался Рон, пожимая плечами. Джинни смерила брата презрительным взглядом и нарисовала на пергаменте рожицу.
— От Сириуса, между тем, не было ни строчки, Хедвига объявила Гарри бойкот, профессор Трелони предсказывала ему гибель увереннее, чем когда-либо, а на уроке по Призывающему заклинанию он так осрамился, что профессор Флитвик дал ему дополнительное домашнее задание — единственному во всём классе, кроме, разве что, Невилла.
— В общем, жизнь опять не задалась, — подвёл итог Драко.
— Мистер Малфой, хотите шоколадку? — сжалилась над слизеринцем Минерва.
— А что, есть?
— Есть-есть, — профессор Макгонагалл вздохнула и, достав из кармана маленькую плитку шоколада, левитировала её Малфою.
Драко задумчиво вгрызся в лакомство, размышляя над странным поведением гриффиндорского декана. В конце концов, он сделал вывод, что выглядит слишком убого и надо что-то с этим делать.
— Как хорошо, что этого не будет! — в сердцах воскликнул Гарри, которому захотелось захлопнуть книгу и оказаться в гостиной Гриффиндора.
— Не будет этого, появятся другие проблемы, — продолжая писать письмо, мстительно вставил Снейп.
— Вам это, конечно, известно, как никому другому, — мрачно буркнул Гарри. — «Нравится, Поттер?» — громко поинтересовался Малфой у Гарри. «А ведь это ещё не всё — смотри!». Он нажал на свой значок, и надпись на нем исчезла, сменившись другой, отливающей уже зелёным светом: «Поттер — вонючка».
— Фи, Малфой, это так банально, — Джинни демонстративно зевнула, ободряюще улыбнувшись Гарри.
— Ладно, Поттер, так уж и быть, не буду эти значки делать, — с видом оскорблённого принца отозвался Драко.
— Хоть какое-то счастье в жизни, — саркастически хмыкнул Гарри. — Вспышки света плюнули из обеих палочек, столкнулись в полёте, и отскочили рикошетом — Гарри в результате попал в лицо Гойлу, а Малфой — в Гермиону. Гойл заорал и прижал руки к носу, на котором на глазах вспухали уродливые прыщи — Гермиона же, всхлипывая, в панике хваталась за рот. <...> Обернувшись, Гарри увидел, как Рон отводит руку Гермионы от её рта. Открывшееся зрелище не радовало глаз. Передние зубы Гермионы — и без того довольно крупные — росли на глазах с угрожающей быстротой; она всё больше становилась похожей на бобра.
— Поздравляю, Грейнджер, ты — бобёр! — фыркнул Малфой.
— От пушистого монстрика слышу, — ехидно отозвалась гриффиндорка-третьекурсница.
— Ещё чуть-чуть, и нам можно будет организовывать подполье. У двоих уже клички есть, — рассмеялся Фред.
— У троих, — невозмутимо возразил Снейп, ставя последнюю точку. — Поттер — пожизненный олень. Ах, да, олень, передайте это вашему крёстному! — письмо, покачиваясь, полетело к Гарри.
— Профессор Снейп, обзывать учеников — непедагогично! — возмутилась Минерва.
— Что вы, у нас тут милая дружеская атмосфера, — тоном а-ля «Я убью тебя, Гарри Поттер» заметил Снейп. — Опять же, это чистая правда!
Поттер скользнул взглядом по строчкам, хмыкнул и передал письмо статуэтке Ровены.