Останови моё безумие

Глава 49

ВЛАД

Раз­рывная пу­ля прош­ла сквозь тон­кую ко­жу, об­тя­гива­ющую груд­ную клет­ку, зас­тре­вая в пя­том меж­ре­берье на со­тую до­лю веч­ной се­кун­ды, а по­том взрыв, там, глу­боко внут­ри, и поз­днее осоз­на­ние, что ей не хва­тило вре­мени.

Боль­ше ей не нуж­но его.

Ро­дите­ли при­нялись воз­му­щать­ся и се­товать на дочь, тем не ме­нее, тер­пе­ливо выс­лу­шивая её от­го­вор­ки, по­хожие на ложь сло­ва «по край­ней ме­ре, ка­кое-то вре­мя», а я уже сле­тал вниз с заг­ра­нич­ным пас­портом и «на вся­кий слу­чай» за­готов­ленной ви­зой. Это ведь бы­ли прос­тые ме­ры пре­дос­то­рож­ности, ни­чего боль­ше.

Тё­тя Та­ня не из лю­бопытс­тва, но из мяг­ко­сер­де­чия сво­его вслу­шива­лась в ров­ный го­лос сес­тры, раз­да­ющий­ся из ко­лонок по гром­кой свя­зи с ро­дите­лями. И толь­ко она бро­сила уже стар­ческий, но от это­го толь­ко ещё бо­лее тёп­лый взгляд в мои гла­за, ещё мед­ливше­го в две­рях гос­ти­ной, что­бы уло­вить боль­ше го­лоса Ми­ры в прос­тре­лен­ное сер­дце, боль­ше воз­ду­ха в лёг­кие на из­нос.


Семь ча­сов пять­де­сят де­вять ми­нут. Имен­но столь­ко вре­мени прош­ло с мо­мен­та прос­лу­шива­ния бе­зымян­но­го го­лоса в труб­ке, из­вестив­ше­го ме­ня, что Ми­ра ос­та­ёт­ся в Бер­ли­не в ты­сяче шес­тистах вось­ми ки­ломет­рах от ме­ня.

Ей нуж­но бы­ло рас­сто­яние?

Я на­шёл ту гос­ти­ницу, в ко­торой они ос­та­нови­лись сра­зу, про­дик­то­вал так­систу ад­рес по па­мяти, хо­тя по-не­мец­ки не го­ворил и не по­нимал ни сло­ва. Муж­чи­на в слу­жеб­ной кеп­ке и се­ро-го­лубой, от­гла­жен­ной до бе­зуп­речнос­ти ру­баш­ке дос­та­вил ме­ня до Фрид­рихш­трас­се де­вянос­то де­вять и рас­про­щал­ся со мной.

В «Ев­ростарс Бер­лин» ме­ня встре­тили ра­душ­но, ад­ми­нис­тра­тором ока­залась сим­па­тич­ная де­вуш­ка, бег­ло за­гово­рив­шая со мной на не­мец­ком язы­ке, но не про­из­во­див­шая впе­чат­ле­ние нем­ки. Я улыб­нулся ей са­мыми кра­еш­ка­ми губ и от­ве­тил на при­лич­ном ан­глий­ском. Сос­то­ял­ся об­мен улыб­ка­ми сог­ласно эти­кету, и она пос­пе­шила про­верить, дей­стви­тель­но ли у них име­ет­ся зап­ра­шива­емая мной пос­то­яли­ца. Она не пе­рес­та­вала улы­бать­ся всё вре­мя, по­ка ис­ка­ла ин­форма­цию в ба­зе дан­ных сво­его компь­юте­ра, а за­тем что­бы сме­нить вы­раже­ние ли­ца прос­то сде­лала свою улыб­ку ещё ши­ре.

Она под­твер­ди­ла, что Кал­ны­шева Ми­рос­ла­ва Сер­ге­ев­на на са­мом де­ле за­нима­ет двес­ти шес­той но­мер в их гос­ти­нице и спро­сила, до­ложить ли ей о том, что её ожи­да­ет гость в хол­ле. Я сна­чала ут­верди­тель­но по­качал го­ловой, а по­том рыв­ком ос­та­новил со­бира­ющу­юся зво­нить в но­мер к сес­тре ад­ми­нис­тра­тор­шу.

«Не мог­ла бы она ска­зать мне, на ка­ком эта­же на­ходит­ся но­мер сес­тры и тог­да я смог бы ус­тро­ить ей ма­лень­кий сюр­приз», − поп­ро­сил я, упо­доб­ля­ясь "Хиль­де" (как гла­сил её си­ний бей­дж) лу­каво за­улы­бав­шись.

Де­вуш­ка пос­пешно пос­та­вила труб­ку на мес­то и в изум­ле­нии рас­кры­ла яр­ко нак­ра­шен­ные ма­лино­вые гу­бы. Я спо­кой­но за­махал обе­ими ла­доня­ми, ра­зуве­ряя её в сво­их по­буж­де­ни­ях, и она тут же сог­ла­силась со­дей­ство­вать мне.

Но­мер сес­трён­ки рас­по­лагал­ся на пос­леднем эта­же это­го вы­сот­но­го оте­ля и, доб­равшись до не­го на лиф­те в соп­ро­вож­де­нии портье, я от­пустил пар­ня, вы­дав ему не­зас­лу­жен­ные ча­евые. Мед­лить пе­ред риф­лё­ной дверью не бы­ло смыс­ла, но от­тя­гивать мо­мент не­из­бежнос­ти, ка­залось бы­ло дав­но вы­учен­ным уро­ком, а я прос­то пов­то­рял его в ко­торый раз.

Ку­лак ещё не­надол­го за­вис в воз­ду­хе в том мес­те нап­ро­тив две­ри, чуть ни­же выг­ра­виро­ван­ных цифр с но­мером ком­на­ты, а за­тем сдви­нул­ся впе­рёд и уда­рил, один раз, вто­рой, тре­тий...

Дверь от­кры­лась, и я встре­тил­ся с ка­рими гла­зами... муж­чи­ны... Мак­са?

Пер­вым за­гово­рил он, точ­нее уди­вил­ся, уви­дев ме­ня на по­роге, и всё его изум­ле­ние вы­рази­лось в двух сло­вах, вос­кли­цатель­ных, в мо­ём име­ни:

− Вла­дис­лав Сер­ге­евич?!

Я от­вернул­ся, слов­но бы обо­рачи­вал­ся взгля­нуть за спи­ну, упи­ра­ясь взгля­дом в про­тиво­полож­ную сте­ну, но го­лос шёл не из-за мо­ей спи­ны, а за спи­ной Мак­са:

− Кто там? − прос­то и по-до­маш­не­му спра­шива­ла Ми­ра, те­перь я улав­ли­вал и её ос­то­рож­ные ша­ги, и мель­ка­ющую фи­гуру в бе­лос­нежном мах­ро­вом ха­лате с ши­роки­ми за­вяз­ка­ми.

− Зна­ешь, Макс? А я пе­реду­мал, − ку­лак сам со­бой по­летел в прип­люсну­тое ли­цо быв­ше­го за­мес­ти­теля, и хруст ло­ма­ющей­ся кос­ти пе­рек­рыл все ос­таль­ные зву­ки и го­лоса. Я шаг­нул внутрь но­мера, зах­ло­пывая дверь но­гой, а Макс уже ус­пел прис­ло­нить­ся к сте­не, ря­дом с зак­ры­той дверью, а ру­ки его тщет­но пы­тались сдер­жать хлы­щущую из но­са кровь. Я зло­рад­но ска­лил­ся, про­тис­нувшись ру­кой меж­ду выд­ви­нуты­ми впе­рёд лок­тя­ми, и вце­пил­ся в его шею: − Это ж на­до бы­ло так оши­бить­ся, − силь­нее сжал паль­цы на его гор­ле, поч­ти нас­лажда­ясь на­чав­ши­мися вы­рывать­ся из не­го хри­пами, а бес­по­мощ­ные ру­ки пар­ня пе­ремес­ти­лись ни­же, пок­ры­вая мои за­жатые тис­ка­ми вок­руг его шей­ных поз­вонков ла­дони. − Ай−яй−яй, те­перь я приз­наю, что те­бе сто­ит дер­жать­ся по­даль­ше от РО­ДИНЫ!!! − Я орал пря­мо в ли­цо за­дыха­юще­муся Мак­су с вы­пучен­ны­ми гла­зами, пы­та­юще­муся не зах­лебнуть­ся собс­твен­ной кровью, но ещё боль­ше пу­га­юще­муся пер­спек­ти­ве ока­зать­ся за­душен­ным в но­мере оте­ля.

− От­пусти его! Про­шу те­бя пус­ти! − ока­зыва­ет­ся всё то вре­мя, что я ду­шил Мак­са, ма­лень­кие ку­лач­ки на­носи­ли бес­числен­ное ко­личес­тво уда­ров в мою оне­мев­шую спи­ну, а всхли­пыва­ющий го­лосок сес­тры пы­тал­ся дос­ту­чать­ся до мо­его обе­зумев­ше­го соз­на­ния. − Влад, про­шу те­бя! Он уй­дёт! Он прос­то уй­дёт...

Не знаю за­чем, но я пос­лу­шал­ся это­го го­лоса, я раз­жал паль­цы, не сра­зу, ока­менев­шие в креп­кой хват­ке, они от­пуска­ли го­рячую плоть не­охот­но, толь­ко по-од­но­му ос­во­бож­дая слиш­ком хруп­кое гор­ло Мак­са. Мои паль­цы обаг­ри­лись кровью, сте­ка­ющей по под­бо­род­ку и пят­ная не толь­ко мои ру­ки, но и по­лиро­ван­ный пол. Я от­сту­пил, стря­хивая ру­ку, а Ми­ра пос­пешно выд­во­рила Мак­са за дверь в ко­ридор, ма­ло за­ботясь о его сос­то­янии, хо­тя воз­можно как раз та­ки за­бота о нём и вы­нуди­ла её выс­та­вить его вон, что­бы он не­наро­ком сно­ва не очу­тил­ся в мо­их «объ­яти­ях».

Я обер­нулся че­рез пле­чо, впе­рив по-преж­не­му ярос­тный взгляд в сес­тру, и зас­тал её за­дыха­ющей­ся кри­ком и опи­ра­ющу­юся на за­пер­тую дверь. Я ушёл вглубь гос­ти­ной и сел на бе­лос­нежный ди­ван, ехид­но на­пом­нивший, в ка­ком ви­де Ми­ра пред­ста­ла мо­им гла­зам сов­сем не­дав­но. Не вов­ре­мя вре­зались в па­мять пи­жам­ные шта­ны Мак­са и хлоп­ко­вая фут­болка, всё, что бы­ло на нём на­дето, выг­ля­дело бе­зуп­речно в тон «на­ряду» сес­трён­ки.

Я мол­чал це­лую веч­ность, от­ки­нув го­лову на спин­ку ди­вана и прик­рыв ве­ки, гу­бы мои буд­то бес­печно улы­бались, по­дёр­ги­ва­ясь в рав­ные про­межут­ки вре­мени, а бро­ви ос­ты­ло хму­рились.

− За­чем ты здесь? − спра­шива­ет вдруг, и я вздра­гиваю от это­го хо­лод­но­го го­лоса. Я не от­ве­чаю на бес­смыс­ленный воп­рос, а толь­ко при­под­ни­маю го­лову, что­бы заг­ля­нуть в го­рящие от­блес­ка­ми пла­мени гла­за.

«Не знаю», − хо­чет­ся сол­гать, но гу­бы от­ка­зыва­ют­ся, и я мо­таю го­ловой, от­ве­чая на свой, не её воп­рос. Сно­ва опус­каю го­лову на спин­ку, пог­ру­жа­ясь в нич­то, зак­ры­ваю гла­за.

− По­чему ты прос­то не мо­жешь ос­та­вить ме­ня в по­кое? − го­лос всё так же хо­лоден, хо­тя през­ренная теп­ло­та на­чина­ет про­рывать­ся из не­го вы­соки­ми но­тами.

«Она на са­мом де­ле не по­нима­ет, че­го про­сит?» − го­ворит моё соз­на­ние, на этот раз от­ве­ча­ют мои гу­бы, рас­ши­ряя су­мас­шедшую улыб­ку с об­на­жени­ем клы­ков и на­тяги­вани­ем щёк. Я поч­ти слы­шу собс­твен­ный бе­зум­ный смех, но зву­ки ухо­дят внутрь ме­ня, ос­тавляя без­мол­вной ок­ру­жа­ющую нас ком­на­ту.

− Что те­бе нуж­но от ме­ня? За­чем ты всё это де­ла­ешь? За­чем му­ча­ешь ме­ня? Ос­тавь ме­ня, слы­шишь? Ухо­ди! Ухо­ди, не­мед­ленно! Вон! Не­нави­жу те­бя! − по­ток без­на­деж­ных воп­ро­сов слил­ся с ла­виной аб­сур­дных фраз и я под­нялся с ди­вана, приб­ли­жа­ясь к вы­ходу на три ша­га бли­же... к Ми­ре.

Она мгно­вен­но съ­ёжи­лась, ис­пуг, от­ра­зив­ший­ся в её чис­тых хрус­та­ликах глаз, зас­та­вил ме­ня ос­та­новить­ся на рас­сто­янии от неё, да­же про­тянув ру­ку, я не мог её кос­нуть­ся, так да­леко я обоз­на­чил дис­танцию меж­ду на­ми.

− Ты не хо­чешь ме­ня ви­деть... боль­ше? − я сглот­нул, не от­ры­вая взгля­да от её глаз, сле­дил за ма­лей­шим из­ме­нени­ем в их неп­рогляд­ной глу­бине и же­лал най­ти от­вет преж­де, чем её го­лос сов­рёт, гля­дя в мои гла­за.

− Нет, − проз­ву­чал вер­дикт, она от­ве­чала, не мор­гая и не за­думы­ва­ясь, не пы­та­ясь слу­шать или ус­лы­шать ме­ня.

− Ложь, − без про­мед­ле­ния, без эмо­ций, толь­ко ли­шая её воз­можнос­ти не смот­реть мне в гла­за, − Хо­чешь ос­тать­ся здесь нав­сегда, по­тому что здесь нет ме­ня?

− Да, − при­говор.

− Ложь, сно­ва, − жел­ва­ки неп­ре­рыв­но дёр­га­лись, ску­лы бо­лели, а гла­за бе­гали по её ли­цу, не на­ходя же­лан­ной ус­тупки. Ми­ра пря­тала свои ру­ки за спи­ной, с каж­дым про­из­не­сён­ным ей сло­вом тес­нее при­жима­ясь к две­ри, по­зади се­бя. − Ска­жи мне, что не лю­бишь боль­ше, что не лю­била ни­ког­да и обе­щаю... Я уй­ду. − Толь­ко один раз я ра­зор­вал этот по­еди­нок меж­ду на­шими гла­зами, гла­за ско­сились в сто­рону при пус­том обе­щании. Но Ми­ра не от­верну­лась, она всё так же смот­ре­ла в мои гла­за, жаж­ду­щие прав­ды? Лжи? Слов? Или мол­ча­ния?

− Я не­нави­жу те­бя! Слы­шишь? Ты мне про­тивен! Про­тивен!!! − зак­ри­чала она.

«...− Я люб­лю те­бя... Слы­шишь?

− Я мо­лю Бо­га, что­бы ты не ска­зала об­ратно­го, что­бы я не ус­лы­шал от те­бя про­тив­ных этим слов.

− Ни­ког­да. Слы­шишь, ни­ког­да не пе­рес­та­ну те­бя лю­бить...»

Я рас­хо­хотал­ся, от­во­рачи­ва­ясь. Не знаю, за­чем мои гла­за при­кова­лись к бе­лос­нежной по­вер­хнос­ти ди­вана, но они не мог­ли отор­вать­ся от сплош­ной бе­лиз­ны, сте­ной выс­тро­ив­шей­ся пе­редо мной. А ис­те­ричес­кий смех до бо­лез­ненных ко­лик всё ни­как не хо­тел ос­та­нав­ли­вать­ся, по ще­кам тек­ла ка­кая-то стран­ная жид­кость, ма­лень­ки­ми ру­чей­ка­ми, и это бы­ла не кровь Мак­са, а моя, моя кровь, толь­ко по­ка ещё проз­рачная, но уже со­лёная.

− Отой­ди от две­ри, − го­лос, при­казав­ший сес­тре уй­ти, так силь­но на­поми­нал мой собс­твен­ный, и я по­верил в то, что сми­рил­ся, тыль­ной сто­роной ла­дони я стёр ли­цо и, не смот­ря в ли­цо Ми­ре, толь­ко слы­ша её ша­ги, я по­менял­ся с ней мес­та­ми: те­перь я был у за­пер­той две­ри, а Ми­ра сто­яла пос­ре­ди ком­на­ты. Моя ру­ка зас­ты­ла на руч­ке, от­тя­гивая её вниз, но, всё ещё не да­вая ей от­крыть­ся.

− Ес­ли это так прос­то... Ска­жи, как мне? Как мне, воз­не­нави­деть те­бя? Как ос­та­новить это бе­зумие? Как пе­рес­тать лю­бить те­бя? − Я не вы­дер­жал и обер­нулся че­рез пле­чо, на­вер­ное, же­лая в пос­ледний раз за­печат­леть её об­раз ан­ге­ла в сво­ей па­мяти, та­кой рас­тя­жимой для неё и та­кой пре­датель­ской для ме­ня.

Те­перь...

Те­перь, гла­за ее за­волок­ло стек­лянной пе­леной неп­ро­литых слез.

Они буд­то не сме­ли па­дать на го­рящие алым щё­ки, не же­лали по­кидать та­кого на­деж­но­го при­юта − теп­ло­го шо­кола­да ее зе­ниц.

Взгляд нас­то­рожен­ный, она, ка­жет­ся и са­ма не за­меча­ет, как но­ги ее от­сту­па­ют на­зад, вглубь ком­на­ты. На­ши взгля­ды схлес­ты­ва­ют­ся в не­мом раз­го­воре, Ми­рины не­воз­можно гром­ко кри­чат оби­дой и уп­ре­ком, но я не нас­толь­ко все­силен, что­бы объ­яс­нить ис­тинную при­чину ее уко­ра. Ру­ка опа­да­ет, пе­рес­та­вая дер­жать­ся за ме­тал­ли­чес­кую руч­ку, но Ми­ра не про­из­но­сит ни сло­ва. Она мол­чит, как и я. Я жду от­ве­та. Тер­пе­ливо ожи­даю её...

Еще на один шаг бли­же...

Ми­ра ка­ча­ет го­ловой, от­ри­цая, от­сту­пая, не от­пуская.

Еще боль­ше стра­ха в ее гла­зах...

А я не чувс­твую, как иду.

Всхлип... Её...

Она в мо­их объ­яти­ях.

Я не за­был, ка­ким при­ят­ным мо­жет быть ее за­пах, ще­кочу­щий мои раз­ду­ва­ющи­еся от
же­лания ноз­дри. Я об­ни­маю её жад­но и до удушья, собс­твен­но­го и её, я тя­ну её вверх, на­ходя бес­по­кой­ные гу­бы, всё ещё что-то шеп­чу­щие, что-то бес­связ­ное... но по­рывис­то от­ве­ча­ющие на мои по­целуи.

− ... не­нави­жу... не­нави­жу...не­нави­жу, − пов­то­ря­ет она, не­ус­танно осы­пая по­целу­ями моё ли­цо, щё­ки с вы­сох­шей вла­гой, оро­ша­ет их сво­ими сле­зами, на­конец, вып­ро­сив­ши­ми се­бе сво­боду.

− ...люб­лю...люб­лю...люб­лю, − шеп­чу я. Я тол­каю её к ди­вану и уса­живаю поч­ти на­силь­но, прис­тра­ива­ясь на ко­лени воз­ле её ног, удер­жи­ваю её раз­го­рячён­ные ла­дони в сво­их ру­ках и про­дол­жаю вгля­дывать­ся в её гла­за, ли­цо, гу­бы, слё­зы, улыб­ку.

Она по­рыва­ет­ся об­нять ме­ня и от­тол­кнуть, её не­пос­лушные ру­ки хо­тят прит­ро­нуть­ся к мо­им взъ­еро­шен­ным во­лосам, а гла­за уп­ре­ка­ют и от­во­рачи­ва­ют­ся, прес­ле­ду­ют и убе­га­ют.

− Ты дол­жен был уй­ти... Дол­жен был ос­та­вить ме­ня. Это всё неп­ра­виль­но, − она ка­ча­ет го­ловой и не смот­рит на ме­ня, от­во­рачи­ва­ет­ся от мо­их губ, но при­жима­ет­ся к ним ще­кой, опус­кая ве­ки. Я це­лую её. Ос­то­рож­но и нес­лышно, как шес­тиклас­сник на боль­шой пе­реме­не свою зас­тенчи­вую од­ноклас­сни­цу. Про­ще, я це­лую свою сес­тру.

− Ты про­гоня­ешь ме­ня? Хо­чешь, что­бы я ушёл? − го­ворю, не от­ры­вая губ от её мяг­кой, но со­лёной ще­ки.

Ми­ра рас­па­хива­ет гла­за и смот­рит на ме­ня, выс­во­бож­да­ет ру­ки из мо­ей хват­ки и вцеп­ля­ет­ся ими в ру­кава мо­ей ру­баш­ки.

− Не ухо­ди, нет! − над­рывно шеп­чет она. Она от­ча­ян­но мо­та­ет го­ловой. В гла­зах её столь­ко оби­ды на ме­ня, что я пе­реби­ра­юсь на ди­ван ря­дом с ней и пе­реса­живаю её к се­бе на ко­лени. − Я сде­лала те­бе боль­но. Я оби­дела те­бя, − бор­мо­чет она мне в грудь, не под­ни­мая го­ловы. − Но я не жа­лею. Ты дол­жен был уй­ти. Дол­жен был, ког­да я те­бе поз­во­лила. Ког­да мог­ла от­пустить. Я не нуж­на те­бе. Я... Я уби­ла на­шего ре­бён­ка...

− Ты зна­ешь, что это неп­равда, − ска­зал я, нап­ря­га­ясь, но, не пе­рес­та­вая гла­дить её по спи­не.

− Прав­да. Я та­кая сла­бая, ра­но или поз­дно... это... всё рав­но бы про­изош­ло. Я прос­то об­ма­ныва­ла се­бя ил­лю­зи­ями. Я не де­лаю те­бя счас­тли­вым. Я...

Ми­ра не­ожи­дан­но из­верну­лась в мо­их ру­ках и рас­кры­ла по­лы сво­его ха­лата, под ним бы­ла одеж­да: ко­рот­кие шор­ты и сво­бод­ная май­ка. Она по­худе­ла − это пер­вое, что бро­силось мне в гла­за. Но она по­казы­вала мне сов­сем дру­гое − си­няки, мно­го си­няков, по все­му те­лу.

− Я бе­зоб­разна, − про­шеп­та­ла она, при­никая гу­бами к мо­ей шее. Я об­нял её креп­ко-креп­ко.

− Вов­се нет, − вы­дох­нул я.

− Ты не мо­жешь лю­бить собс­твен­ную сес­тру, Влад. Сес­тру, от ко­торой пах­нет кровью и ле­карс­тва­ми боль­шую часть вре­мени, − бор­мо­тала она, но она хо­тела, что­бы я всё это слы­шал. И я слы­шал. Я слу­шал.

− Мо­гу. Мо­гу и люб­лю.

− Нет, − зап­ро­тес­то­вала она. − Я хо­чу ви­деть те­бя та­ким, ка­ким ты был до встре­чи со мной. Хо­чу, что­бы ты жил, а не прев­ра­щал свою жизнь в су­щес­тво­вание ра­ди ме­ня.

− Пос­лу­шай ме­ня! − я отор­вал её от сво­ей гру­ди и об­хва­тил её ли­цо ла­доня­ми, нер­вно по­тирая щё­ки боль­ши­ми паль­ца­ми. − Прос­то пос­лу­шай!

Она мол­ча кив­ну­ла, сог­ла­ша­ясь.

− Я не мо­гу без те­бя. Ты пра­ва, я жи­ву ра­ди те­бя, но ес­ли бы не ты я не жил вов­се. Су­щес­тво­вание? Ес­ли без те­бя я не умею ды­шать, то, как же мне жить, ес­ли ты уй­дёшь из это­го су­щес­тво­вания? Я люб­лю те­бя, прос­то люб­лю и не ищу объ­яс­не­ний сво­ему чувс­тву, так не ищи их и ты. Прос­то знай, что ты дол­жна быть со мной. Всег­да.

− Но я не мо­гу те­бе ни­чего дать! − вос­клик­ну­ла она, от­ча­ян­но и горь­ко.

− Мо­жешь, − я приб­ли­зил её ли­цо к сво­ему, стал­ки­вая на­ши лбы друг с дру­гом. − Мо­жешь, − пов­то­рил, во­зоб­новляя кру­говые дви­жения боль­ших паль­цев по её влаж­не­ющим ще­кам. − От­дай мне се­бя. Всю. Ты − это всё, что мне на­до.

− Вла... − она не смог­ла до­гово­рить, я зак­рыл её рот по­целу­ем.

− Тшш... слиш­ком мно­го слов...