До Луны и обратно

22. В объятиях смерти

Апрель 2017 г.

Из всех звуков, которыми был наполнен ночной Голливуд, его разбудил именно выстрел.

Сначала он принял его за обрывок сна, который его сознание перенесло в реальность: Николас заерзал, с трудом разомкнув веки, налитые свинцом от выпитой настойки, что дала ему Элл, и приподнялся, прислушиваясь.

Тишина. Мертвая тишина. Мужчина посмотрел на ту сторону кровати, где должна была лежать девушка, но её там не было.

Жадно схватив ртом воздух и, перекатившись на бок он рванул к выходу, рывком открыв межкомнатную дверь.

В темноте коридора было сложно разглядеть что-либо, но яркий свет, исходящий из кухни, стал ориентиром для Леви.

- Элл!

Как через тысячу стен девушка слышит, что Николас выкрикивает её имя. Губы разжимаются, но только для того, чтобы вдохнуть. Она с ужасом отмечает, что не может сделать этого. Грудная клетка словно занемела. Журналистка ползком двинулась на голос, судорожно соображая, что с ней произошло.

Выстрел... Её тело резко ослабло, ноги подкосились. Она упала на пол, разжав пальцы на холодном стакане с водой. Элл не успела о чем-либо подумать, как в том месте, куда вонзился металл, просыпается боль. Вздувается огромным снопом огня, принимаясь языками пламени облизывать под грудной клеткой плоть. До самых костей. Эта боль пронзает яркими вспышками внутренности, раздирает все её существо на куски. Шатенка крепко зажмуривает глаза, корчится на полу в адских муках. Черт, этого же не...

Жар под грудью хлещет, пульсирует, льется теплой кровью наружу, пропитывая кофту Николаса, которую девушка накинула на себя. Элл чувствует, как её тянет куда-то наверх. Совсем слабо ощущает, как спину обхватывает сильная рука, а пальцы правой руки стискивает теплая ладонь. Воздух смешивается с терпким металлическим запахом крови. Она жадно хватает ртом кислород, отдаленно слыша голос. Тихо, незаметно. Ей приходится замереть и на несколько секунд перетерпеть боль под грудью, чтобы разобрать слова.

- Элл! Ты слышишь меня? - говорит Николас, сильнее стискивая девушку в руках и встряхивая. Она как тряпичная кукла начинает болтаться из стороны в сторону. Мысли обрываются и путаются. Силы стремительно покидают, однако каким-то чудом ей удается разлепить налитые свинцом веки. Взгляд фокусируется слишком долго, но она наконец видит лицо Николаса.