Влюблённый Хулиган

Глава 5.

Ночью я не смогла заснуть — жутко давило в шею, будто пальцы Аддерли всё ещё сжимали её, а правая нога неприятно горела под кожей. Мне казалось, что если я усну, то он снова придёт и на этот раз точно прикончит меня. 

Мне было больно больше от того, что залеченные раны прошлого начинают горько ныть в душе, чем от неприятных ощущений на шее.

После трех лет, как я переехала в Сан—Марино, я обрела свою первую любовь. Герман был моим самым любимым и единственным и, казалось, на тот момент, самым верным парнем.

Мы были чем—то похожи: оба любили вкусно поесть, смотреть боевики и детективы, хулиганить и хамить учителям, но я делала это редко, потому что боялась, что тётушка Джозефина выгонит меня на улицу без шанса возврата.

Герман понравился мне ещё в тот момент, когда появился в нашем классе. Я помню, каким он тогда был элегантным и мужественным в костюме с полосатым галстуком. Некоторые посмеивались по этому поводу, но он быстро показал всем, что умеет постоять за себя и совсем не такой, каким кажется на первый взгляд.

Я подружилась с ним, потому что чувствовала, что вместе мы будем настоящей командой. Оказалось, что Герман со своей семьей переехали из Лондона и поселились рядом с нами, где теперь живёт семья Аддерли. Я была неописуемо счастлива, и он тоже. 

Мы ходили к друг другу в гости, гуляли вместе и даже сидели за одной партой. Джозефина была так рада за меня, потому, что я обрела себе друга, на тот момент единственного.

Потом всё как—то закрутилось, мы стали ночевать друг у друга, ходить под ручку, ревновать к другим сверстникам. Первый поцелуй поставил все точки над «i». Мы стали встречаться.

Я была счастлива до предела, что не замечала изменений в лице Генри. 

Видимо, конфетно—букетный  период его совсем не радовал — ему хотелось большего, намного запретного, чем просто поцелуи.

Через пару месяцев наших отношений, я как обычно, ничего не подозревая, направилась к нему в коттедж — мы собирались провести вечер за просмотром очередного боевика.

Всё было прекрасно и не предвещало никакой беды. Сидя в обнимку возле телевизора, иногда сюсюкались и целовались, как вдруг Герман стал распускать руки, залазия ко мне под юбку.