Жадно

Глава 3.

- Не понимаю... Никак не могу понять... Почему ты...

- Время - золото, дорогуша. Не будь Золушкой в обувном магазине...

- Замолчи! Дай мне подумать! - Анали сидела на краю стола и курила. У неё не было привычки курить, но ситуация, которой ей невольно пришлось стать свидетельницей, просто поражала своей абсурдностью.

- Не затыкай меня, женщина. Я повидал дерьма больше, чем ты можешь запихать в свою маленькую квартирку на девятом этаже. - парень был нахальным, абсолютным грубияном. Сидел так, словно ждал омаров на серебряном блюде. Истинное воплощение гордыни и наглости.

- Как ты... Ладно, об этом позже. Чего такого мог пережить парень из «золотой молодёжи»? - Анали смотрела на сигарету и, казалось, задумалась о курении как о способе успокаиваться в стрессовых ситуациях. К тому же, сигареты Жана были весьма недурны, - Сигаретку?

- Нет, спасибо. По некоторым причинам я теперь не могу курить, - Ремингтон окинул комнату презрительным взглядом, - Не самое приятное место для беседы, ты не находишь? Но тебе, я так подозреваю, и не такие места в душу западали.

- А ты не самый приятный собеседник.

- И имя у меня идиотское. Выговаривать долго, - выражение на симпатичной физиономии парня было таким, будто следующая его смерть будет от скуки, - Ставь каракулю и проваливая, Аля.

- Не зови меня так.

- А то ты меня убьёшь?

Густое облако гари, бесформенные толпы серого народа, бредущие без цели, но ради средств, пропахший дешёвой едой и едким набором ароматов различных духов город. Впечатлений от одного выхода из уютного, потрёпанного и местами дешёвого уюта всегда масса. И, как правило, не самых лучших. Хоть улицы и бороздят дорогие машины и одетые в самые последние коллекции дамы, лица всегда у таких выглядят дёшево. И цену сбрасывает наигранное презрение и банальные оттенки шантажа и ненависти. Кто-то варится в этом годами, рано или поздно закрывая себя в такую же дорогую обёртку, кто-то умирает молодым, но с бесценной душой.

Здесь, в районе загубленного человеколюбия, в раю тщеславия, гордыни, похоти и разврата трудно найти человека, что не смотрел бы свысока на работягу из центра. Все как один высоко задирают носы, и, будто по горлу собеседника, проходят мимо на шпильках или в дорогих крокодиловых туфлях. Вот только крокодил всё равно больше любит людей, чем новый владелец его шкуры.