Stay

  Это был необычно тяжёлый бой, оставивший ЛедиБаг истощённой и не способной правильно и здраво мыслить. Её мышцы ныли и протестовали против любого движения, дыхание было прерывистым, а сердце бешено билось в груди. Она лежала, распластавшись на одной из крыш, совершенно не двигаясь, капли дождя беспощадно падали на неё. Ей было холодно, вопреки горевшей после сражения коже, но ей было хорошо; и она благодарила небеса за очищающую воду, барабанившую по её измождённому телу.

Кот Нуар был настолько же уставшим, но единственная причина, по которой он сидел возле её покоящегося тела в разгар грозы, была предельно проста — он лелеял каждую секунду, которую только мог провести рядом со своей Леди. Он не променял бы это ни на что в мире, ну, за исключением, может быть, того, чтобы провести время с ней в тепле.

Она была красивой, даже когда была уставшей до такой степени, что не могла двигаться, и Адриан не мог отвести от неё взгляд.

Внезапный писк оторвал его от мыслей, и он широко раскрытыми глазами взглянул на её серьги. Вздохнув, он приготовился к тому, чтобы попрощаться и, может быть, пошутить про мокрых кошек, потому что только так он смог бы увидеть, как она бы закатила свои небесно-голубые глаза и растянула губы в неком подобии улыбки.

ЛедиБаг даже не попыталась двинуться, она не убежала, как делала это всегда, оправдываясь и извиняясь. Она просто лежала там так, будто вещи не изменятся навсегда, если хоть кто-то из них не поторопится. Должен ли он был оправдываться? Было бы это правильно? Возможно, но оставить её тут одну было бы словно исколоть себе лицо вилкой, хотя Адриан и это бы сделал ради неё.

Начав вставать, он напряг свои мышцы, кричавшие ему о том, чтобы он перестал двигаться, но её тихий голос остановил его.

— Останься. Ты можешь остаться, Кот, — сказала она, будто это было самой обычной вещью в мире, взглянув на него краешком глаза.

Писк его собственного кольца заставил его тревогу расти больше.

Он хотел этого.

Он знал, что хотел этого.

В конце концов, Адриан давно хотел этого, но теперь, когда она сама пожелала это? ... Что ж, он разволновался. Это было слишком реально, слишком быстро, и он не понимал, почему. Почему он чувствовал себя так, почему она внезапно перестала возражать, если он узнает, просто почему?

Хотя, разве это было действительно важно? Она была здесь, рядом с ним, просила его остаться, и этого было достаточно. Это и было причиной, в которой он нуждался.

— Ты уверена? — спросил он дрожащим голосом, садясь обратно, хотя сомнения все ещё терзали его.

— Да, — ответила она с цветущей на лице улыбкой.

С последним её словом прозвучал последний писк, розовый свет окружил её, унося с собой красный костюм, в котором её привыкли видеть. Кот закрыл свои глаза, прежде чем появилось её лицо, в его мозгу лихорадочно проносилась миллион и одна мысль, его терзал страх за то, что будет.

— Дурак, — прошептала Маринетт в сторону Кота Нуара. Все это время преследуя её настоящую личность, сейчас он сидел, дрожа, с закрытыми глазами, когда правда была прямо перед ним.

Сейчас, когда она была Маринетт, одежда становилась тяжелее от дождя, и холод заставлял её дрожать. Кряхтя, она, наконец, села, зарываясь пальцами в волосы и снимая резинки, распуская хвосты.

Ей действительно нужно было домой. Но по какой-то причине она не хотела уходить. Она не хотела оставлять его.

Она была поражена сразу всем: силой её чувств, буквально оставлявших её без дыхания — чувств к Коту Нуару, желание узнать, кем был он, желание того, чтобы он знал, кем была она. Казалось, это должно было подавлять, но это было не так; казалось, будто все встало на свои места после жестокого боя с жертвой акумы.

У неё было лёгкое чувство, будто в животе порхали бабочки, но это скорее было ожидание и нежность, нежели беспокойство или страх.

Ему просто нужно было открыть глаза.

— Давай же, открой свои глаза, mon minou*, — толкнула она его в плечо, теперь уже смеясь.

Неуверенно он открыл один глаз; при виде Маринетт второй мгновенно последовал за первым. Он, сидевший до этого в напряжении, заметно расслабился — на его лице появилась широкая улыбка.

Кот был готов наброситься на неё с объятиями, но воздержался, побоявшись вторгаться в её личное пространство. Её волосы были распущены, а его сердце выполнило сальто; он любил Ледибаг, но он никогда не думал, что мог бы полюбить кого-то настолько сильно, как он любил ту, кто была сочетанием его друга и напарника.

Эта единственная мысль в его голове слегка резала слух.

— Маринетт, — Адриан позволил её имени повиснуть между ними на несколько секунд, прежде чем выпалил, — Ты ВОЛНУЕШЬСЯ?! В смысле, я определённо нет. Но если ты взволнована, то, слава Богу, я не один такой.

Маринетт не волновалась, она посчитала странным то, что Кот знал её имя, но его реакция была довольно забавной. Он выглядел действительно счастливым из-за этого, а потом все это внезапно будто испарилось. Это было мило. Странно, но мило.

Она хихикала, но когда зелёный свет взмылся над ним и перед ней оказался Адриан, смех прекратился, и её мозг перестал работать. И если до этого она была спокойна, то сейчас это точно было не так.

— АДРИАН?!

— Привет? — он снова посмотрел на неё, на середине прерывая её бормотание, замечая, что трансформация закончилась.

Капли дождя все еще с силой падали возле них, вдалеке грохотал гром, взглядами они были прикованы друг к другу. Они встречались как Ледибаг и Кот Нуар, встречались как Маринетт и Адриан, но сейчас они, наконец, встретились в качестве самих себя. Это была незабываемая «первая» встреча, и теперь они, вероятно, полностью поняли друг друга.

— Привет, — румянец, как ему и полагалось, появился на лице Маринетт, на удивление сочетаясь с румянцем на лице Адриана.

Им нужно было о многом поговорить, но все было слишком новым и свежим, поэтому они решили не делать этого — по крайней мере сейчас. Сейчас они просто довольствовались компанией друг друга.

— Могу я проводить тебя домой? — застенчиво спросил Адриан.

— Я была бы рада.

*mon minou — мой котёнок