Страх, ночь и ненависть - не видимые другим людям явления... Но иногда приоткрывается завеса тайны и самые жуткие моменты проливают свет наружу.
Правда бывает пугающей, но иногда - страшнее всего бывает то, что выдаёт себя за неё...
Это было мно...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Ольга была мертва уже четырнадцать часов. Все это время она сидела на холодном подоконнике и безучастно смотрела то на очертания своего тела, лежащего на полу, то в залитое черной краской ночи окно. Наконец, зимняя темнота за стеклом постепенно сменилась чахло-розовой зарей, вымывшей из мрака голые деревья, забор и снег. Бледный свет проник в дом, и Оля рискнула подойти к телу поближе и зачем-то присмотреться к ранам. Три красных пятна на спине, белая махровая ткань халата пропорота, на нитках, торчащих из разрезов, засохла кровь. Девушка поморщилась и вернулась на прежнее место. В приоткрытой двери появились темные мохнатые уши - откуда-то вылез сонный пушистый кот Герасим.
Серый дымчатый питомец с желтыми глазами помялся на пороге и осторожно двинулся вперед, обнюхивая окружающее его пространство и не сводя глаз с трупа хозяйки. Оля внимательно следила за ним, но когда животное подошло к телу совсем близко, решила прогнать его, на всякий случай.
- Кыш. Кыш, я сказала... Брысь! - она махнула рукой. Кот взглянул на нее так, словно впервые увидел, испуганно присел, поджав уши, и зашипел. После этого он низко пригнулся к полу и выбежал из комнаты. Из окна девушка увидела, как Герасим упруго прыгнул всей своей серой тушей с крыльца, по брюхо провалился в снег рядом с дорожкой, воровато оглянулся назад и полез дальше, дергая приподнятым хвостом. - Девять утра, - произнесла Ольга тихо, просто чтобы хоть что-нибудь сказать. - Девять утра, а меня еще не нашли. Когда уже кто-то придет... Неужели никто не слышал шум? Я же так кричала, а никто не пришел... И сейчас не приходит.
Сергей неожиданно пришел накануне, около семи вечера. Бывший муж был бодр, весел, и растирал розовый от мороза и наморщенный от смеха нос. Сережа подарил Ольге букет, бережно завернутый в газету, и торт, поздравил с прошедшим Днем Рождения и колюче расцеловал в щеки. Они сели пить чай на кухне, обсуждая какие-то пустяки вроде последних новостей, а потом он аккуратно завел разговор все о том же. - Оля, я тут подумал. Давай все-таки снова сойдемся. Не чужие же друг другу. Дай мне второй шанс, все будет по-другому, - он помял пальцы и, не сводя с них глаз, произнес, - я не буду больше так ревновать. Я же просто люблю тебя, поэтому теряю иногда голову.
