Кусочки

13 февраля : Мишель и Нарцисса

13 февраля: Мишель и Нарцисса
Она ждала, она была уверена, что он придет, хотя не видела и не слышала его с того дня, как он пообещал прийти к ней в этот день.Она ждала, отчего братья весь день хмурились, не понимая, почему она не радуется семнадцатилетию, почему все время смотрит на часы. Они даже решили, что у нее свидание, и долго пытали ее, идет ли она в Хогсмид. Она не пошла, и они еще больше насторожились.К полудню она смогла взять себя в руки и сделать хотя бы вид, что выкинула из головы черные глаза и губы, что шептали слова обещания. Она приняла участие в празднике в гостиной, когда ее кузены, пользуясь «правилом Поттера», собрались в гостиной Слизерина и устроили там маленькое сумасшествие с фейерверками, песнями и даже танцами в исполнении младших близнецов Уизли-Снейп…Она ждала, но все-таки вскрикнула, когда две сильные руки схватили ее и утянули в темноту подземелий, по которым она шла. Черная ниша, холодные стены – и жар, такой обжигающий, что она задохнулась. Она не видела его в темноте, но чувствовала всем телом, всей сущностью.- С днем рождения,- прошептали такие близкие губы, дыхание обожгло щеку.Она хотела хоть что-нибудь сказать, но на нее накатило сразу столько всего: ожидание и облегчение, испуг, сны двух месяцев, от которых она ходила все время, как в тумане, злость из-за того, как он пленил ее мысли, воспоминания о нем и его губах на коже.Она не видела его в темноте, но могла вполне ярко представить, до мелочей: черные глаза, черные густые волосы, серьга в ухе, смуглая кожа, волевой подбородок, сильная шея, широкие плечи и сильные руки, кольцо на пальце… Она бы никогда не назвала его красивым, тем более смазливым, скорее он был мужественным, сильным, притягивающим… Не совершенным, как Грей, не темным принцем, как Конде… Он был… чарующим своей силой, волей на неидеальном лице… Лице, что она видела во снах – ярких, лишавших воли и терпения…Он молча провел ладонью по ее руке, и она вздрогнула, потому что ее обожгло даже сквозь рубашку и джемпер. Она слышала его чуть сбитое дыхание. Потом сильные руки повлекли ее прочь из ниши, и она смогла бросить на него взгляд, отчего сердце понеслось куда-то, не давая дышать.Она не спрашивала его, куда он ее ведет по темным подземельям, она уже верила ему, она бы пошла за ним куда угодно. Это должно было пугать, но рядом с ним она даже испугаться не могла. Было темно и сыро, пахло затхлостью…
А потом был скрип двери – и полный мрак. За ее спиной задвинули засов, и она растерянно замерла, потеряв его руку. Было странно – странно тепло и странно уютно, воздух был пропитан приятными запахами морской воды и горячего песка.Она растерянно озиралась, хотя в темноте ничего не было видно. А потом руки обвили ее сзади, прижав к горячему телу, губы коснулись ее там, куда он поцеловал ее тогда, на свадьбе. Его волосы щекотали шею, ладони медленно и мучительно гладили и скользили по животу, разжигая костер немыслимых ощущений. Она прижалась к нему, тяжело втягивая ртом воздух. Рука сама поднялась, чтобы коснуться его волос, голова кружилась в темноте…Он вдруг исчез, и она бы упала, но тут же руки подхватили ее, прижали к его груди, и она задохнулась, когда горячие губы накрыли ее рот с натиском и чувством, которое ей никто и никогда не дарил.Все смешалось с такой скоростью, что она сама не могла сказать, как двигалась, как откликалась, как ее руки обвили его шею, пальцы ерошили жесткие волосы, сердце стучало, прижатое к его груди, а губы подчинялись его губам, в которых не было нежности, не было ожидания – лишь требование, лишь страсть, почти боль, но ей не было больно.Ей казалось, что в этой темноте она пылала костром, горела в жарком пламени, задыхаясь. Она не думала, не дышала, не существовала – она парила в его объятиях, парила языками красного пламени…Темнота отторгала тишину, наполняясь ее судорожным дыханием, движением губ, шорохом рук об одежду… От затылка по спине бежали искры, лишавшие рассудка, воли…Огонь пылал, разжигаемый его губами и ладонями, ей казалось, что она всю жизнь ждала вот этого мига – мига, когда мужчина одним прикосновением докажет ей, что она принадлежит только ему.Она и не заметила, как ярость и страсть сменились нежностью и легкими прикосновениями, горячие ладони медленно, едва касаясь, проводили по плечам и волосам, губы уже не жалили, даря иное наслаждение, успокаивая, лаская…- С днем рождения,- повторил он, покрывая поцелуями ее пылающее лицо.- Мишель…- голос не слушался, она дрожала в его руках.- Не здесь, не так…- прошептал он, словно прочитав в ее мыслях то, что она хотела ему сказать.- Ты…Он поймал губами ее вздох, ладони коснулись ее лица, не давая отстраниться.- Ты самое прекрасное и желанное создание,- снова ласка его губ.- Ты будешь моим призом… Вознаграждением… Моим свадебным подарком…Она вздрогнула, попыталась отстраниться, но он не дал, тихо смеясь в ее губы.- Я терпелив, я дождусь нашей первой брачной ночи…- голос его был полон предвкушения и радости.- Но…- И от тебя зависит, как скоро это случится,- его губы скользили по ее шее, и она опять задыхалась, костром горя в его руках. Поцелуи были словно обещанием, авансом, словно призывом к тому, что она может получить…- Ты… Ты делаешь мне предложение?- выдохнула она, пальцы зарывались в его волосы, сердце хотело выпрыгнуть из груди.- Да, это мой подарок на твой день рождения,- рассмеялся он, крепче прижимая ее к себе.- Да?- она тоже рассмеялась, касаясь кончиками пальцев его лица в темноте.- А если я хочу тебя в качестве подарка?
- Я и так твой,- шепнул он, снова целуя ее в губы.- С первой же секунды, как тебя увидел…- Я… я могу подумать?- спросила она, дыша глубоко, стараясь успокоиться.- Столько, сколько хочешь,- ответил он, а потом его губы снова стали настойчивыми, ладони заскользили по ее телу, в ней снова вспыхивало пламя.- Нечестно…- простонала она в его губы.- В любви, как на войне…- он опять смеялся, сжалившись над ней и снова даря нежность, от которой она начинала задыхаться.- Мы с тобой почти незнакомы,- попыталась она защититься.- Значит, придется познакомиться,- он прижался щекой к ее волосам и замер.- И, тем более, отдаваться незнакомцу не стоит…- Нахал,- фыркнула она, и он опять засмеялся