Пламя Удуна / Flame of Udun

***11***

Когда Фингона снова привели к Готмогу, он впервые шел сам. Какой смысл сопротивляться? Не лучше ли просто вытерпеть похотливые ласки Повелителя балрогов и как можно скорее избавиться от его омерзительного общества. Заодно получше изучить подземные коридоры.

Его втолкнули в комнату и заперли дверь за его спиной. Не глядя на Готмога, он подошел к широкой каменной скамье и встал на нее на колени и локти. Сказал равнодушно:

— Тебе нужно мое тело, так бери его, и покончим с этим.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился балрог. — Только не так. Ляг на спину и расставь колени.

Фингон скривился — отдаваться своему насильнику лицом к лицу казалось еще унизительнее, хотя куда уж дальше. Но он повернулся и лег, как ему приказали.

Мягким кошачьим движением Готмог скользнул к нему и устроился между его раскинутых ног, опираясь на руки, чтобы не наваливаться всем своим огромным телом. Он опять попытался его поцеловать, и нолдо опять устало отвернул лицо, подставляя шею и плечо.

— Где же твое смирение, о светлый государь? Или мне опять изнасиловать твой разум, как в прошлый раз, чтобы ты с готовностью принимал мои ласки?

— Ласки! — презрительно повторил Фингон. — Бегающие по мне крысы доставили бы мне больше удовольствия! Давай, используй чары, я же сказал, что без них ты ничего не добьешься. И заодно покажи мне горящие гавани Фаласа, разрушенный Гондолин, мертвого Тургона. Что-то я не успел их разглядеть в прошлый раз.

Готмог фыркнул, обжигая дыханием кожу Фингона, и прикусил его сосок. Фингон едва удержался, чтобы не вскрикнуть.

— Ты разгадал мой обман, король нолдор, — балрог продолжал целовать его, спускаясь все ниже и ниже по груди, по животу. — Тебе полагается награда.

Он сдвинулся еще ниже и обхватил губами вялый член Фингона. Тот вздрогнул от прикосновения: оно не было приятным или возбуждающим, но неприятным тоже не было. Скорее, раздражающим, резким. Он почти презрительно наблюдал, как рыжеволосая голова елозит у него в паху, совершенно уверенный, что никакой реакции тела не последует.

— Знаешь, тебе не следует называть меня королем нолдор, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно, равнодушно. — Мой брат Тургон теперь Верховный король.