ненавидь её сколько угодно, всё равно придётся послушно давать себя тра~

15. но почему ты не любишь меня? разве это не твоя вина?

- Но почему ты не любишь меня? Разве это не твоя вина?

В эти дни Лу Цинчжэнь часто вспоминала слова Ань Чжаоин.
Ань Чжаоин велела ей держаться подальше от Чжо Минсюэ. Хотя она не назвала конкретной причины, Лу Цинчжэнь, сопоставив это со своим недавним опытом, могла смутно догадаться, что к чему.
На протяжении пятнадцати лет знакомства отношение Чжо Минсюэ к ней всегда было странным, но раньше она считала это просто легкомысленностью богатой наследницы и не придавала значения. Однако теперь, как только Лу Цинчжэнь вспоминала предупреждение Ань Чжаоин, она невольно начинала вспоминать множество странных моментов, и её сердце наполнялось всё большим беспокойством.
И самое неприятное, что пока она об этом думала, появилась Чжо Минсюэ.
«Тётушка~ Это тебе подарок», — Чжо Минсюэ вошла с полными руками пакетов, на лице у неё была её обычная кокетливая улыбка, и её голос всегда звучал ласково: «Мы так давно не виделись, я так скучала по тебе, тётушка».
Ань Ихуа как раз собиралась выйти, взглянула на неё и нахмурилась: «Да, давно не виделись, почему ты вдруг решила найти меня сегодня?»
«Просто захотела поиграть с тётушкой», — Чжо Минсюэ с улыбкой подошла, обняла Ань Ихуа за руку, но её взгляд метнулся назад и остановился на Лу Цинчжэнь: «Какое совпадение, Цинчжэнь тоже здесь?»
Лу Цинчжэнь сидела, сжавшись на диване, вздрогнула, опустила глаза и кивнула.
Сейчас Лу Цинчжэнь почти не могла пошевелиться: она была прикована к подлокотнику дивана Ань Ихуа, так что даже не могла поднять руку, чтобы поздороваться. Она не хотела, чтобы Чжо Минсюэ это заметила, и в душе надеялась, что та поскорее уйдёт.
Но Чжо Минсюэ, похоже, не собиралась уходить. Наоборот, она обняла Ань Ихуа за руку и очень интимно, прислонившись к ней, сказала: «Тётушка, послезавтра день рождения бабушки. Когда ты вернёшься в основной дом? Сегодня? Или завтра, послезавтра?»
«Завтра», — Ань Ихуа оттолкнула голову Чжо Минсюэ: «Завтра утром вернусь».
Лу Цинчжэнь впервые узнала, что Ань Ихуа вернётся в основной дом семьи Ань послезавтра. Только тогда она вспомнила, что, возможно, это и есть тот самый важный семейный сбор, о котором говорила Ань Ялянь, тот, на который её пригласили и от участия в котором она отказалась.
«Я, наверное, пойду только послезавтра. Мама сказала, мне не нужно оставаться надолго, потому что я не ношу фамилию Ань. Одного дня послезавтра будет достаточно», — Чжо Минсюэ, оттолкнутая Ань Ихуа, всё равно улыбалась и продолжала говорить: «Мама сказала, она останется в основном доме минимум на неделю. А ты, тётушка?»
«Да, примерно так», — Ань Ихуа взглянула на неё: «Минсюэ, что ты хочешь сказать?»
«Если ты занята, тётушка, можно ли мне поиграть с Цинчжэнь несколько дней?» Чжо Минсюэ очень естественно воспользовалась моментом, чтобы попросить: «Или ты собираешься взять Цинчжэнь с собой в основной дом?»
Услышав этот вопрос, Ань Ихуа усмехнулась и холодно оглядела Лу Цинчжэнь с ног до головы: «Она? Ладно уж, у неё ведь есть своё мнение».
В тоне Ань Ихуа звучала явная насмешка, очевидно, она была чем-то недовольна.
«Вот видишь, тогда пусть Цинчжэнь поиграет со мной. Ты же обещала мне, хорошо? Хорошо?» Чжо Минсюэ, кокетничая, обняла Ань Ихуа и трясла её: «Тётушка, ты ведь не забыла, м? М?»
Слушая их диалог, Лу Цинчжэнь чувствовала лишь усталость. Она не знала, что именно Ань Ихуа пообещала Чжо Минсюэ. Она понимала только одно: что бы ни произошло дальше, она, скорее всего, не сможет этому помешать. Думая об этом, она вздохнула, запрокинула голову на спинку дивана и закрыла глаза.
Ань Ихуа, которую Чжо Минсюэ достала, в конце концов сдалась: «Ладно, хорошо, делай что хочешь, только не цепляйся ко мне».
«Тётушка, почему ты такая нетерпеливая? Улыбнись, будь веселее», — Чжо Минсюэ, получив обещание Ань Ихуа, была в отличном настроении и не отставала от неё: «Не посмотришь подарки, которые я тебе принесла? Тебе точно понравится».
Сказав это, она спросила: «Кстати, тётушка, а жёстким диском я тоже могу пользоваться, да?»
Чжо Минсюэ, очевидно, была избалована с детства, всегда умела добиваться своего лаской и настойчивостью, словно не было ничего, чего бы она не могла выпросить. Ань Ихуа, которую она достала, похлопала её и сказала: «Делай что хочешь, всё, что угодно, только не цепляйся ко мне. Я пошла по делам, отпусти меня».
Тон Ань Ихуа был холодным, но Чжо Минсюэ не расстроилась, наоборот, очень радостно чмокнула Ань Ихуа пару раз, прежде чем отпустить её и повернуться к Лу Цинчжэнь.
После такого разговора Лу Цинчжэнь уже могла быть уверена в намерениях Чжо Минсюэ. Она не надеялась, что Ань Ихуа станет за неё заступаться, но не ожидала, что Ань Ихуа отнесётся к этому так небрежно, словно её можно просто отдать во временное пользование.
В этот момент Чжо Минсюэ обошла диван и села рядом с ней, похлопала её по плечу и поздоровалась: «Привет, Цинчжэнь, давно не виделись. Слышала, твои долги решены? Поздравляю».
Её тон был полон энтузиазма, но Лу Цинчжэнь никак не отреагировала, только без особого настроения «угукнула», а затем оглянулась на Ань Ихуа, но увидела лишь её удаляющуюся спину, направляющуюся к гаражу за ключами от машины.
«Не смотри, тётушка пошла за подарком для бабушки, это для неё самое важное», — Чжо Минсюэ прижалась к Лу Цинчжэнь, довольно прищурилась и улыбнулась: «Слышала, моя мама тоже приглашала тебя, но ты отказалась. Вот и хорошо... эти несколько дней я могу провести с тобой».
Сказав это, Чжо Минсюэ обняла Лу Цинчжэнь и радостно покачнула, но тут же услышала звон замка. Она опустила глаза и увидела, что обе руки Лу Цинчжэнь были скованы за спиной, а тонкая цепь несколько раз обвивала деревянный подлокотник дивана.
То, что это обнаружится, было лишь вопросом времени. Лу Цинчжэнь молча отвернулась, пытаясь уклониться от объятий Чжо Минсюэ.
«Ну, почему же она не оставила мне ключ...» Чжо Минсюэ потянула Лу Цинчжэнь за запястье, заставляя цепь звенеть, а затем, словно что-то вспомнив, улыбнулась: «Ладно, и так сойдёт».
Отпустив цепь, она подняла глаза и прямо посмотрела на Лу Цинчжэнь, в её глазах была сильная, пылкая улыбка: «Правда... Цинчжэнь, ты знаешь, как давно мы знакомы?»
Лу Цинчжэнь, прижатая Чжо Минсюэ к спинке дивана, почувствовала, как её рука прижимается к её животу и дюйм за дюймом ползёт вверх. Она опустила ресницы, пытаясь избежать горячего взгляда Чжо Минсюэ, и тихо ответила: «Четырнадцать-пятнадцать лет, наверное. Минсюэ, учитывая, как давно мы знакомы, можно ли кое-что остановить?»
Хотя она так сказала, в душе она не питала особой надежды. Сейчас Чжо Минсюэ уже почти сидела на ней, и её нос чуть ли не касался её лица.
«Мм, пятнадцать лет, мы знакомы пятнадцать лет», — Чжо Минсюэ, конечно, проигнорировала вторую часть её фразы: «Я знаю тебя так долго, и кажется, что каждый день до этого ты крутилась вокруг Пэй Линъяо. Ты мне раньше очень нравилась, но ты, кажется, никогда меня не замечала. Я тоже старалась понять, но никак не могла: что в ней, в Пэй Линъяо, такого хорошего? Она тебя навещала в последнее время? Хоть раз? Ты даже о долгах ей боялась сказать...»
Говоря это, Чжо Минсюэ вздохнула, крепче обняла Лу Цинчжэнь, уткнулась лицом ей в плечо и приглушённо сказала: «Цинчжэнь, хоть ты мне теперь и не так сильно нравишься, но я всё равно считаю, что ваше расставание... это к лучшему».
Лу Цинчжэнь без выражения слушала её до этого места, невольно закрыла глаза, её настроение было таким сложным, что она чуть не рассмеялась от горечи.
«Минсюэ, я не боялась ей говорить», — в наступившей неловкой тишине Лу Цинчжэнь заговорила первой, её голос был очень, очень тихим: «Я просто не хотела быть ей обязана так сильно. Я знала, что если бы я рассказала ей тогда об этом, она бы бросила свою карьеру, чтобы помочь мне, но у меня тогда было много гордости, и я не хотела, чтобы она это делала ради меня. Знаешь? Я сейчас очень сожалею. Согласиться расстаться с ней — это самое большое сожаление в моей жизни. Если бы я могла вернуться в прошлое, я бы была наглее, эгоистичнее, позволила бы ей без зазрения совести бросить свою карьеру, чтобы помочь мне, лишь бы не расставаться с ней».
Лу Цинчжэнь, сказав это подавленным тоном, опустила глаза на Чжо Минсюэ, прислонившуюся к её груди: «Так что, Минсюэ, что бы ты ни задумала, остановись, хорошо? Считай, что я тебя прошу, если и ты будешь так себя вести, я не выдержу».
За это время никто не упоминал при ней её бывшую девушку. А то, что Чжо Минсюэ сейчас упомянула это имя, только делало всё ещё более пустым и бессмысленным для Лу Цинчжэнь.
Ради чего она такой стала, об этой причине она не осмеливалась думать.
Но Чжо Минсюэ, похоже, вообще не слышала её слов, только подняла глаза, посмотрела ей в ответ, а затем вдруг улыбнулась и схватила её за горло.
«Я не хочу это слушать», — голос Чжо Минсюэ был очень сладким, но взгляд холоден, как у Ань Ихуа: «Что ты мне этим хочешь сказать? Ты что, не видишь, как тебе нужно себя вести? Хочешь угадать, сколько лет ты мне нравилась? — Пять лет. С пятнадцати до двадцати лет я была влюблена в тебя. Но почему ты не любишь меня? Разве это не твоя вина? М?»
Эти слова были совершенно нелепыми. Только в этот момент Лу Цинчжэнь поняла, насколько Чжо Минсюэ похожа на Ань Ихуа. Она смотрела на Чжо Минсюэ незнакомым взглядом, сильно дёрнула связанными за спиной руками, но это не помогло.
«Ладно, не злись», — Чжо Минсюэ увидела её подавленное выражение, первой рассмеялась и отпустила её шею: «Цинчжэнь, я сегодня очень счастлива».
Лу Цинчжэнь смотрела на Чжо Минсюэ, и впервые заметила, что её эмоции так переменчивы и, кажется, ещё более непредсказуемы, чем у Ань Ихуа.
Только она подумала об этом, как увидела, что Чжо Минсюэ встала, и улыбка на её лице была такой же яркой, как всегда.
«Ну что ж, давай найдём чем заняться, чтобы скоротать время?»

Автор:
Беги, детка! Это мрачный тип! (Убегает, убегает, убегает - =͟͟͞͞ =͟͟͞͞ ﾍ( ´Д')ﾉ)
Предупреждаю, следующие несколько глав будут полностью мрачной тряпкой. Если не можете это выдержать, ничего страшного, это значит, что вы светлый и праведный человек, и это хорошо, но, пожалуйста, не оставляйте плохих отзывов. Я ненавижу плохие отзывы, любой, кто оставит плохой отзыв в любой форме, будет мной прикончен (жестоко).