Я вижу его каждый день в окне дома напротив. Он - самый крутой парень в моей новой школе. Красавчик, от которого все без ума. Опасный одиночка, который меня не замечает.Не думала, что наши пути пересекутся, но однажды он спас меня от одноклассниц, р...
Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
Я ушла домой — не стала настаивать на том, чтобы остаться. Я безумно хотела узнать, что снилось Винни, что случилось с его мамой, как так вышло, что отец не живет с ним, но понимала, что Винни не готов рассказать о своей боли так же, как и я о своей. Но, рассказывая о своем папе, я дала понять ему — о таком говорить можно. О таком говорить нужно.
Нельзя держать боль в себе целую вечность. Пусть лучше на душе останутся шрамы прошлого, чем однажды ее разорвет этой болью.
Этому меня научила школьный психолог, к которой я ходила после гибели папы. На этом настояла моя классная, и, хотя сначала я сопротивлялась, то потом поняла — она была права. Да и школьный психолог оказалась понимающей и доброй. Без нее я бы не справилось, ведь тогда я осталась без поддержки мамы, которая ушла в депрессию. Из квартиры мы вышли вместе, потому что Винни решил выгулять Лорда. Странно, но теперь он не казался мне страшным псом, который способен загрызть котенка. Лорд был воспитанной и умной собакой, а это значит, что хозяин хорошо его воспитал. Воспитал... Интересно, каким бы отцом был Винни? Как бы воспитывал своих детей. Подумав об этом, я тихо прыснула. В это время мы ехали в лифте, и парень сердито на меня взглянул.
— Что? — спросила я, невинно похлопав ресницами, а перед глазами стояла картинка
—Хакер и трое его малолетних детей. Один сидит на шее, второй на руках, а третий висит на ноге и плачет.
— Надо мной смеешься? — Он обжег меня взглядом.
— Нет... — хихикнула я.
— Ты видела, — глухо сказал он.
— Что видела? — не поняла я. Его голос был таким напряженным, что вся смешливость моментально испарилась из моей головы.
— Когда я спал. Слезы. — Эти слова дались Хакеру нелегко. Он произнес их с отвращением — не ко мне, а к себе. Как будто стыдился их.
