Холодный кофе

Глава II: Томная Ночь

Ночь. Прохладный ветер. Полная луна. Ни одной звезды на небе. С 5 этажа достаточно красиво выглядит город. Дома под освещением луны кажутся более красивыми, чем под дневным.
Придает особую ауру тишина и лунное освещение. Люблю такое время суток.
Свежий воздух...
Свечка стоит на столе и легонько освещает комнату, бумаги, смятые в кучу, чернила, перо.
Кровать перевернута, будто кто-то хотел уснуть, пытался, но не получилось, и человек не вынес этой муки и встал.
Окно открыто слегка.
Я стою около окна, слегка покуриваю сигарету, пытаясь осмыслить..
Что же я такое? Неужели я подписал смертный приговор этому генералу?
И ведь я даже ничего не чувствую..
Ни малейшей жалости.
Что со мной?
Всегда проявлял сочувствие к людям, а тут? Ничего не чувствую и не желаю чувствовать?
Будто меня подменили.
Последнее событие, при котором я себя также чувствовал, это смерть моих родителей.
Не подавал виду, что душа моя не чувствует сочувствия и не трепещет от жалости.
Молча стоял, стараясь слиться с толпой.
Мерзко с моей стороны. Очень мерзко.
Но я ничего с собой не могу поделать.
Верно, я омерзителен.
Но что же мне с собою сделать?
Не чувствую я ни боли, ни мук совести, ни страдания, ни страха, ничего за свои поступки.
Даже привязанность я ни разу не испытывал.
Не знаю, что это такое.
Хочется чего-то мне от жизни... Но чего же?
От разума одно горе. Ничего больше. Хотелось бы забыться, не думать разумом, а действовать по воле сердца. Но... Не бывать такому. Моё сердце хладнокровно, подчиняется разуму и пессимистичному взгляду на мир.
И не горит тот огонь, который разжигает душу молодых.
А как жалко. Хотелось бы испытать эти одураченные чувства, хоть и знаю, что чаще всего это глупость.
Не кипят во мне ни кровь, ни уголь, заложенный в груди, ни эмоции, которые так ярки должны быть в моем возрасте, ни любовь, которая так ранит молодых.
И никогда не было друзей хороших, приятелей.
Никого и не считаю ими я. А жаль.
Не могу я найти равного себе по разуму, того кто меня заинтересует, не будет обычной марионеткой, которая мне скучна, неинтересна, не будет притворяться печальным, пытаясь походить на меня.
Притворство хуже всякого греха.
Терпеть его я не могу.
Хотя и ложь.. Чем же я, будучи лжецом, их лучше?
Но ложь во благо тоже хороша, но в меру, с чувством, с толком, а не ради благ, которые исчерпаны будут в любой момент.
Те же деньги..
Что они?
Конечно, за них можно и статус, и дом, и мечту реализовать, но что же?
Разве от них так много будет счастья?
Даже поколение моё, с которым мне пришлось учиться, мне не были четой. Лишь так... Знакомыми. И то, с такими было мерзко мне общаться.
Я выдохнул, опустив руку с сигаретой на подоконник, и посмотрел в окно.
И ведь мысли мне не дают покоя. Не могу я уснуть.
Рассудок мой изнемогает.
Ни страхом, ни совестью, а разумом, который, будто цепи, сковал мою голову и душу.
Настолько здрав рассудок мой, что можно сойти с ума.
Я молча выкинул в окно сигарету, затем вздохнул глубоко и выдохнул.
Хочется писать стихи, романы. Хоть где-то излить душу свою, но нет подходящих слов.
Даже моё умение анализировать себя и других, свои эмоции и чужие не помогает мне подбирать слова.
Я обратил внимание на смятые бумаги на своем столе и выдохнул, затем взял и порвал их.
Более ничего не оставалось делать, кроме как лечь, нужно все же попытаться уснуть.
Я лёг на кровать и закинул руки за голову.
Не понимаю, что творится в душе моей. Она настолько темна, что нет в ней ни добрых воспоминаний, ни мыслей.
Полон одних сплошных мрачных помыслов.
Я словно черный квадрат Малевича, такой же тёмный, без единого просвета в грешной душе.
Но Бог дал мне жизнь, значит все же нужен для чего-то?
Вот только, видимо, пока мне судьба не дает ответа на этот вопрос.
Но если бы и я узнал ответ, это разве что-то бы изменило?
Нет.
К сожалению, нет.
Многие хоть и хотят додуматься до правды, говорят, какие они честные, но позже, узнавая истину, отрицают её и продолжают жить дальше. Как и жили, как прежде. Так какая разница?
В моей грешной душе тоже ничего не изменит эта истина. Разве что для саморазвития. А для чего еще?
С одной стороны, может быть смягчило бы мои страдания насчет смысла жизни.
А с другой стороны, глупости. Ничего не смягчит мою черствую, словно камень, душу.
Ничего.
Любовь? Я в неё никогда не верил.
Деньги? Не принесут мне счастья.
Какая бы цель, тогда удовлетворила, заставила меня забыться?
Даже не знаю.
Может я и обречен тонуть в этом вечном, темном, мрачном омуте?
Не дает мне жизнь выбраться из него.
За что такая несправедливость?
Даже печально.
Я посмотрел в зеркало.
Мои растрепанные темно-каштановые волосы лежали небрежно, в Бог знает каком порядке прядями, изредка прикрывая часть глаз.
Мои темно-карие глаза не показывали никакой надежды, были уставшими.
На вид я походил на литературного героя, который был обладателем «русской хандры».
Рубашка белая растрепанна, лишь расстегнуты две пуговицы сверху. Брюки чёрные растрепанны.
Не было у меня сил переодеться, единственное, что мне хотелось, это заснуть.
Было каторгой мне не спать.
Хотя и когда я засыпаю, мне ничего не сниться.
А лишь сознание помнит очертания этой комнаты.
Я усмехнулся слегка, сев на кровать.
Похожу сейчас на Евгения Онегина, который устал от жизни.
Очень хочется спать, но не могу собраться силами и взять себя в руки, чтобы уснуть.
Кошмар.
И ведь ничего мне не хочется...
Ничего не волнует душу мою.
Так в чем же дело?
Почему мне так тяжко уснуть?
Я снова лёг и закрыл тыльной стороной руки глаза.
Даже с закрытыми глазами мой разум вырисовывает образ моей комнаты.
Если я умру будет также?
Какой же глупый вопрос.
Я спустил руку с глаз на губы, молча лежу, пытаясь заснуть.
Вскоре глядя долго на свечку горящую, понял, что в глазах все расплывается.
Наконец заснул...