- Ты любишь меня? - спросила она с надеждой и недоверием.
- Я сожгу мир дотла, если придется. Я буду убивать, калечить и шантажировать. Я все для тебя сделаю. Может быть, любовь это риск, но я готов рискнуть. Я никогда не думал, чего хотел, никогда...
Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
Утро казалось адом, но по сравнению со всеми предидущими оно казалось самым теплым. Рядом любимый человек, беззаботные теплые разговоры, ранние утро и планы на день. Все казалось таким спокойным, что не хотелось в это верить.
Неделя будто сон, все как и хотелось, рядом с ним я забыла обо всем, мы столько планов построили, что не хотелось подниматься с кровати, лишь мечтать и разговаривать.
— Виолетта. — выдыхает Роман. — Хватит болтать! Помнишь о чем ты меня вчера просила? Я согласился, собирайся пока не передумал и не ляг спать.
Пустые угрозы. Легкая улыбка коснулась его лица, и взъерошив мои волосы в разные стороны, он поцеловал меня в щеку, а затем накрыл лицо ладонью будто прятал от себя, но попытки отстраниться или отбиться от него не давал.
— Что ты делаешь? — возмущалась я. — Дурак!
Он засмеялся, а я рывком поднялась с однушки, желая побыстрее собраться, и побыстрее увидеть маму. Внутри было непонятное чувство, будто что-то подсказывало, что стоит оставаться дома, но все так хорошо идет... я счастлива. Не хочу думать, а действовать.
— Назови меня самовлюбленный придурком, как ты любишь.
Он продолжал издеваться. Перевернулся на спину и твердил о том, как я пыталась унизить его при знакомстве, затем вспоминал, что шансов у него нет, и ему не стоит спешить влюбляться. Вспомнил каждое мое слово против, а затем твердил, что я рядом и уже никуда от него не денусь. Дурак... я и не собиралась. С ним и только с ним до конца. Я не видела и не думала о других, мне достаточно его единственного. Я знала, что рядом со мной настоящий мужчина, на которого можно положиться, и этого мне было достаточно.
Выезжая на главную дорогу, я в голос хохотала с нелепого пения Ромы. Он кричал срывая голос, и это было больше похоже на зов, чем пение.
