- Ты любишь меня? - спросила она с надеждой и недоверием.
- Я сожгу мир дотла, если придется. Я буду убивать, калечить и шантажировать. Я все для тебя сделаю. Может быть, любовь это риск, но я готов рискнуть. Я никогда не думал, чего хотел, никогда...
Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
Мой взгляд упал на папу. Он уже не в состоянии, что либо говорить. Сложил руки перед собой, пыталась держать голову, а взгляд все еще тянулся к алкоголю. Я осталась с ними наедине.
Брюнет рядом рывком заставляя меня упасть с дивана, когда мои колени коснулись холодного пола я попыталась отползти, но попалась в ловушку к мужчине который все еще сидел на стуле. Он стиснул мои руки за спиной, один из них держал ноги, а второй разорвал одежду. Четвертый словно явился в кинотеатр, наблюдал за всем происходящим с улыбкой, прося дабы те заткнули мне рот и я вела себя тише. Я слыша как отец что-то бормотал, но он был не в силах даже сказать что-то, о какой помощи может идти речь?
— Больно! Отпусти! — единственное, что сумела выкрикнуть я, в ответ на свои крики я лишь получила пощечину. Мне больно. Ужасно больно и страшно.
Я забываю о своей гордости моля их остановится, когда ко мне приходит осознание, но они лишь насмехаются.
Затем я вновь оказываюсь на диване. Чужие руки скользят по моему обнаженному телу. Двое из них держали меня, заламывая мне руки, а третий раздвигал ноги. Я кричала, срывая голос просила не делать этого. Я сопротивлялась, я старалась сопротивляться, но в ответ получала лишь удары которые в голове проносились вновь и вновь. Затем толчок... резкий и без какого либо сожаления. Тело вздрогнуло от боли, а со щеки упала очередная слеза. Он что-то говорил мне, но я этого уже не слышала. Он толкался в меня сквозь слова о боли и молитвах остановиться, я до талого пыталась отстоять свою честь. Они по кругу имели меня. Менялись, издеваясь надо мной как только хотелось. Переворачивали как было угодно им, а под конец я окончательно сдалась. Лежала будто уже не живая, но и не мертвая. И закончив они просто оделись словно в ничем небывало, тяжелые вздохи прекратились и послышались хлопки. Мужчина сидящей за столом аплодировал этим ублюдкам.
— Браво парни! — засмеялся он. — Это было лучшее приставление, в наше время такого нигде не увидишь.
Отец сидел за столом. Он засыпал. Что-то бормотал, но уже не понимал. Он не пытался помочь мне, просто сидел желая ухватиться за очередную бутылку.
— Я помогу тебе одеться. — над ухом повис голос того молодого парня. Самого жестокого из них. Я надолго запомню его мерзкий голос. — Извини, твои трусики немного испорчены, но будет даже лучше если ты будешь без них. Думаю, Ромка оценит сегодня ночью, если вернется за вами.
