И всюду слышен шепот тьмы

Эпилог

Спустя три года

Темно-красный двухместный Пежо медленно прокатился к воротам кладбища, хрустя гравием под колесами. Машина остановилась у кованых ворот, водитель, скрипя кожаным сидением, вышел, открыл дверь со стороны пассажира, и, подставил руку в перчатке, чтобы девушка смогла опереться. Взгляд его упал на сложенные друг на друга чемоданы на заднем сидении авто. Пара собиралась в дальнюю дорогу, отметить медовый месяц и успешное завершение учебы в лицее, кладбище Локронана должно было стать их последним пунктом назначения, ведь прощание столь же важно, сколь прощение.

Придерживая шляпку, Зоэ-Моник закрыла дверцу Пежо, щурясь от яркого солнечного света, она не решалась сделать первый, и вместе с тем последний шаг, будучи уверенной, что домой они не вернутся. Беньямин Де Кольбер ободряюще улыбнулся молодой супруге, заключил ее лицо в свои ладони, и наградил трепетным понимающим поцелуем. От волос Моник все еще пахло бризом и водой, они наслаждались видами у залива Дуарнене, портового городка близ Локронана, как спонтанное решение уехать к океану одновременно посетило головы супругов.

Естественно, родители обоих восприняли новость о дальнем путешествии не слишком радостно. Однако Бен, после выполнения своей миссии, и смерти матушки, чувствовал себя освобожденным и вольным делать, что вздумается. Матэуш Де Кольбер не препятствовал сыну, после похорон Анны они не обмолвились и парой слов, лишь напоследок пожелал удачи и едва слышно произнес «прощай, сын». Элайн Мелтон Гобей с трудом смирилась, но благодаря увещеваниям супруга приняла позицию и выбор дочери, ее значимо утешал тот факт, что рядом с ней настоящий мужчина, сделающий все возможное для счастья ее дочери. Эгон крепко обнял Моник и прошептал: «ты даже больше Такка, чем я, будь осторожна».

У могилы Арлетт Пинар было полно игрушек и записок, свежих цветов. Зоэ-Моник была уверена, что о ней есть кому позаботиться, Леони и Оливье никогда не забудут о почившей подруге. Заросшая тропинка, куда давно никто не приходил, кроме Моник, привела девушку к двум холмикам, затерявшимся между рядов других мест погребения. После проведения жандармами настоящих раскопок, были обнаружены множество тел, разной степени разложения, все они теперь покоятся на этом кладбище, как и тела Эрве Дюшарма и Анн-Мари Кревье. Жандармы продолжают поиски неизвестного убийцы, но только семьи Гобей, Де Кольбер и Дю Тревилль знают правду и будут бережно хранить ее долгие лета.

Коснувшись пальцами таблички с именем, Зоэ-Моник произнесла:

- Привет, Эрве. Надеюсь, ты простишь и поймешь мое желание уехать отсюда как можно дальше. Все пережитое опустошило меня, и я ищу способы наполнить душу чем-то прекрасным, что позволит мне жить полноценной жизнью, научиться радоваться каждому дню. Я примирилась с даром....

Шепот Зоэ-Моник подхватывал ветер и уносил туда, где мертвые души могли его услышать. Слова нескончаемым поток лились, смешиваясь со слезами, девушка еще долго стояла у могилы, пока супруг терпеливо ожидал в машине. Коснувшись губ кончиками пальцем, Моник оставила на имени Эрве последний поцелуй, прежде чем чета Де Кольберов навеки покинула Францию.

***

Горная ведьма, вёльва, как звали подобных ей на родине, бросила камни с начерченными рунами, на выделанную шкуру волка в своем ветхом жилище, убеждаясь, что все в мире теперь идет своим чередом. Пришла пора заняться собственной судьбой.

Женщина натянула на голые ступни мягкие теплые ботинки из меха и кожи зверя, доходящие до колен, накинула на платье из лоскутов и бусин пушистую шкуру, и вышла из дома под танцующий в воздухе снег, чувствуя, как морозный ветер пощипывает оголенные бедра. Каждое ее движение сопровождалось перезвоном бусин, бряцаньем амулетов, венчавших шею, ведьма достала из кармана одеяния свисток, переданный ей Де Кольберами от некогда могущественного короля Такка, и с чувством выдула в инструмент весь воздух из легких.

- Приветствую тебя, дух,я – горная ведьма, ведающая Сульвай, отныне ты служишь мне!