По пути она заглянула в игровую комнату и, убедившись, что Нейтан спокойно играет, влетела в кабинет, резко рванув дверь. В два шага преодолев расстояние до стола, она открыла ящик, дернув его так, что ролики чуть не слетели с направляющих. Ким нетерпеливо вытащила первый попавшийся на глаза чистый лист.

Обычно, Дженни писала Лисе письма, тщательно подбирая слова. Каждое письмо переписывалось аккуратным почерком по нескольку раз, потому что женщина всегда старалась сообщить в коротком письме как можно больше об их с сыном жизни, сказать самое важное или то, что может успокоить блондинку, поддержать её. Но сейчас Ким схватила первый же карандаш, до которого смогла дотянуться, и, склонившись над столом, позабыв и про дату, и про приветствие, дрожащей от волнения рукой быстро нацарапала первое, что пришло в голову:

Прости меня… Я вышла из себя… Нет, не оправдание. Дело не в тебе… Банальность.

Прости меня – написала Дженни еще раз.

Ты не проблема, с которой нужно справляться. Ты смелая и добрая. И ты так много значишь для меня и для Нейтана, что я боюсь даже подумать, что с тобой может случиться что-то плохое. Я так благодарна, что ты жива. Пожалуйста, прости, что сорвалась на тебя.

Сложив лист треугольником, Дженни запечатала конверт и побежала ко входной двери. Только опустив письмо в почтовый ящик, она успокоилась. Она ждала.

***

Мне с этим не справиться.

Лиса задохнулась, глядя на телефон. С трудом сглотнув, она прижала трубку к уху и зарычала, услышав треск помех. Ни в чем не повинная трубка спутникового телефона полетела на стол, едва не разбившись. Хорошо еще, что её сослуживцы тактично вышли из палатки, заменявшей им комнату отдыха, и теперь никто не видел, как Манобан рвёт и мечет.

Резко поднявшись, она со злостью пнула застеленный старым потертым пледом диванчик, стоявший перед маленьким телевизором, и ураганом вылетела из палатки. Двое солдат, ждавших снаружи, быстро расступились, как Красное море перед Моисеем, увидев упрямо сжатые кулаки и напряженные плечи блондинки.

Только после того, как девушка скрылась из виду, они рискнули войти в палатку. Лиса была в бешенстве и злилась на себя за это, и… Блядь, вот же черт! Она пнула попавшийся под ноги камень, взметнув облако пыли. Какое, черт возьми, Дженни имеет право срываться на неё? И за что?!

С любовью, Лиса/Дженни Where stories live. Discover now