Звон Колокольчика

Прощальный звон

Анарка узнает ее сразу. Сначала смотрит неверяще, а после на шею кидается.

— И я рада тебя видеть, родная, — улыбается ведьма, поправляя свои волосы. — А годы над тобой нещадны, ты знатно... посветлела.

— Могла бы не увиливать, и сказать мне прямо о том, что я постарела, — фыркает женщина, пока ее руки заботливо поглаживают сына. Лука приходил в себя куда дольше. Что-то мычал во сне, выглядел слишком вяло и устало.

— Маринетт, — хрипит, с трудом двигая губами, когда перед глазами вырисовываются образы обеспокоенных.

— Кто? — переспрашивает женщина. Все тут же переводят на нее вопросительные взгляды, отчего госпожа Куффен несколько тушуется. — Ч-Что?

— Маринетт! — Поллен радостно хлопнула в ладоши. — Она была здесь! Чудесно! Где она?

— Ее забрали! — Буржуа тут же хватает ведьму за плечи, начиная трясти в беспокойстве. — Забрали! И тот чудковатый мужчина погнался за ней!

— Кто забрал? — Ведьма непонимающе хлопает глазами, пока мир вокруг кружится от того, как сильно трясет ее эта девочка. — Куда? Что происходит?

— За ней пришли две женщины, — юноша пытается приподняться. Хлоя, наконец, отлипает от Поллен, и помогает ему вместе с его матерью. — Хотели забрать, увезти в какое-то безопасное место, но она отказалась. Одну из них назвала по имени... Как же ее... Трикс, вроде бы.

— Трикс! — ведьма перед Куффеном чуть ли не подпрыгнула. — Наверное, с ней была и Тикки.

Теперь уже все вопросительные взгляды направлены на нее.

— Тикки — наставница Маринетт, — поясняет женщина, разводя руками.

— Кем бы не была эта женщина, она нагло забрала ее, не став ничего слушать, — Лука, мягко говоря, выглядит очень расстроено. Даже немного злым, судя по его хмурым бровям у переносицы. Он находит в себе силы встать, сжимая руки в кулак. — Нельзя это все так оставлять. Маринетт не хотела уходить, ей нравилось здесь. Я должен ее вернуть.

— Извините, — едва различимо тянет Анарка, чуть поднимая указательный палец в воздух, чтобы привлечь внимание, — Но кто такая Маринетт?

— Приехали.

— О боже, она что, не помнит ее?

— Мам, ты чего?