Неполноценный по своей природе

30 Как это мог быть он?

После нашего возвращения в Красный дом, хотя Ран Цинчжуан был по-прежнему холоден, как и всегда, разговаривая со мной, я почувствовал, что его отношение ко мне претерпело изменения - он стал мягче, с ним легче говорить, и он больше не злится на меня.

«Ничего особенного, — спокойно сказал Ран Цинчжуан, — завтра годовщина смерти моего отца, поэтому днем я пойду на кладбище, чтобы отдать дань уважения».

Ах, это действительно ничего особенного.

Я до сих пор помню, как в течение нескольких лет после смерти отца, моя мать сжигала для него бумагу каждый Цинмин (праздник поминовения усопших в Китае). Не бумажные деньги, а мелкие рекламки недорогой стерилизации и кастрации кабанов.* Мне приходилось сжигать их одну за другой, ругая отца на чем свет стоит. Пусть наслаждается.

Поэтому у меня всегда было нехорошее отношение к смерти отца. Я не был на похоронах.

"Тогда, давай сначала пообедаем. После обеда я пойду в больницу, и скоро вернусь. Потом мы пойдем на кладбище и вернемся после жертвоприношения", - я подтвердил пункты один за другим.

«Зачем тебе в больницу?» - спросил Ран Цинчжуан.

Я сделал паузу и небрежно солгал: «У меня закончились лекарства от аллергии, я собираюсь взять их на случай, если они мне понадобятся».

Ничего не подозревая, он кивнул, развернулся и пошел в ванную, соглашаясь с моим мнением.

Утром следующего дня мы с Ран Цинчжуаном отправились на лодке в Шанхай. Я выбрал место, где можно поесть, оно находится рядом с больницей, где я прохожу лечение. Потребуется всего десять минут, чтобы дойти туда после еды.

Нань Сянь, похоже, не очень удивился, узнав, что я приведу Ран Цинчжуана на обед. Однако, когда Ран ушел в туалет, он наклонился и полушутя-полусерьезно спросил меня, встречаюсь ли я с этим парнем.

Я чуть не выплюнул полный рот чая ему в лицо, задыхаясь и кашляя, и прикрыл рот салфеткой, чувствуя себя невероятно, из-за его предположений.

«Конечно, нет, — сказал я, — мы просто... друзья».

Нань Сянь дважды цокнул языком, недоверчиво качая головой :«Послушай себя, как ты робко произносишь слово «друзья», будто совесть нечиста. Я знаю тебя семь лет, тебе никогда не нравилась ни одна девушка, и у тебя не было романтических отношений. Все еще хватает наглости говорить, что ты гетеросексуал? Я давно подозревал тебя !"