Степени свободы

8

Я проснулся и первым делом подошел к окну. Солнце заходило за горизонт, а я стоял босиком на холодном полу и думал. Потом позвонил Мите.

–Какого черта все это было?

–Ты о чем? – по голосу было слышно, что он напрягся. –Что совсем не зашло? Я же лет сто этот код переписывал. Еще и запрос одобрили с того конца. Да я ...

–Нет, стой, я не об этом. Программа работает. Даже слишком хорошо... Как это вообще происходит?

–А, ты об этом. – он выдохнул. –Да все просто. Анализирует активность и всякую лабуду с чипов, все равно не поймешь, тут биология. – он многозначительно растянул последнее слово. – Я, кстати, без понятия, что за девчонку ты там встретил, если, конечно, это была девчонка. Все кон-фи-ден-ци-ально. Защита данных и все такое. Одностороннее шифрование, чтобы вы там ни делали, все останется между вами.

–Я сделаю вид, что этого не слышал. Ладно, я загляну к тебе в офис на неделе, если ты не против.

–Без проблем. Не забудь пройти опрос, он висит на почте. Кажется, пока ты единственный из тестеров кому удалось встретить пару мечты. А мы то уж подумали, что пора сворачивать удочки.

***

Опрос я прошел. Он был довольно длинный. Куча вопросов, на которые дана еще более огромная куча вариантов. Совпадение с образом мечты от цвета глаз до любимой игрушки детства. Ладно, насчет последнего я слегка преувеличил.

Рабочий день шел долго, расчеты не клеились, как и разговоры с ребятами. Я ушел ровно в восемь. Первый раз за три года.

Я написал ей. В VRе она отправила мне адрес в минималистичном чате стандартного пакета VR-блока. Его используют обычно геймеры и квесторы для назначения собраний. Никакой информации в профиле, кроме аватарки с нарисованной птицей.

Она ответила спустя час и тут же отправила мне номер пространства для встречи. Я принял запрос и выставил на маске промежуток 22. 00—00.00.Интересно, когда-нибудь маски смогут погружать нас на большее время?

На этот раз мы были в каком-то мире свободных библиотек. Тут была огромная луна, вода повсюду с маленькими островами посреди зеркального отражения неба. А еще множество светлячком и красное зарево заката.

Она сказала, что этот мир она придумала сама, и попросила построить знакомую – Художника.

Я подумал это подходящий выбор для нее. Все очень преувеличенно, надрывно и при этом тонко, с не слишком сочетающимися между собой деталями, далекими от реальности, но при этом создающие целую картину. Нравился ли мне этот мир? Определенно.

Мы снова говорили и снова ходили. Я совсем не обращал внимания на пейзаж вокруг и чувствовал, как начинаю влюбляться. Как все внутри меня замирает при ее пристальном взгляде и как я пытаюсь смотреть на нее сам, если она отворачивается. Я не чувствовал влечения к ней, мне не хотелось даже поцеловать ее. Я просто хотел вот так говорить с ней, слушать ее голос, смотреть в ее глаза и чувствовать, что не один.

И может быть, это не ее голос, может быть это не ее глаза. Но главное – ее слова, ее взгляд, ее мысли, ее движения. Если это не любовь, то что это?

Я всегда думал, что любви не бывает сразу, что для того, чтобы почувствовать ее, нужно узнать человека – нужно понять его. Так было с Кристиной, так было с Ольгой. Но было совсем не так как сейчас. Я пытался полюбить, они пытались принять меня. Не выходило.

Но то была реальность. А это всего лишь сон. И мне совсем не хочется разбивать его хрупкий мир о бетонные плиты существующего на самом деле.

Я сказал ей, что я математик. Просто так, между делом. Наверное, для того чтобы она сказала что-то в ответ – что-то о себе. А она только улыбнулась.

Потом начал рассказывать о том, к чему сводятся почти все разговоры математиков через некоторое время. Стал говорить об этой науке. И одно удивило меня больше всего. Она, кажется, знала почти все обо всем, но ничего не смыслила в математике. И при этом слушала меня так внимательно, спрашивая о каждой теореме и каждом ее следствии. Но это тут же будто бы вылетало из ее головы, хотя я ни за что бы не назвал ее глупой. Будто бы именно математика никак не могла уместиться в ее памяти, но потому была та до невозможности забита множеством других знаний.

Так закончилось наше время. И она, извиняясь добавила:

–Это у меня с детства. Я не перевариваю числа и формулы. У меня на них, кажется, аллергия.