Последствия одиночества

Глава 14 Какие сны придут в последнем мертвом сне?

Домой я вернулась без Кассия, он оставил меня одну почти у порога, сказав, что ему нужно многое уладить, а делать это лучше без меня.

Солнце клонилось к горизонту, и я начала чувствовать сильный голод, настолько, что мне было все равно на то, что Адам и отец сидят за столом на кухне и о чем-то негромко беседуют.

Игнорируя их присутствие, я тут же открыла дверцу холодильника и вытащила из него все, что было необходимо для горячих бутербродов, включила чайник, чтобы через десять минут выпить самую большую кружку кофе, которая только есть в доме. И плевать, что после этого мое сердце разгонится до сумасшедшего темпа, а тревожность начнет поедать мои внутренности.

Открывая шкафчик с кофе, я задержала свой взгляд на таблетнице и почувствовала отвращение. Не буду больше их пить. Все равно без толку. Возможно, эффекта от лекарств я почти не ощущала как раз потому, что мое сознание всеми силами этому противилось, не хотело исцеления. Когда меня посещали мысли о том, что я намеренно хочу страданий, мне становилось не по себе.

– Ева, я хочу с тобой поговорить, – позади меня стоял Адам, и я вздрогнула от неожиданности: слишком ушла в себя.

Я метнула взгляд к столу – отца за ним уже не было. Ушел.

– Я не хочу с тобой разговаривать.

Юноша замялся.

– Слушай, я понимаю, я был не прав, да и я ведь не знал, что ты моя сестра...

– То есть ты считаешь это главной причиной моего негодования?

– Я...

– Ты заигрался, Адам.

Я вернулась к поджариванию тостового хлеба. Запах был вкусный, желудок потянуло от голода, и в тот же момент я осознала, что я не смогу заставить себя откусить и кусочек. Тошнит.

– Ева, пожалуйста. Мы допустили ошибку, но нам лучше держаться вместе. Кассий он... понимаешь, он лишь кажется тебе другом. Вероника звонила, она ужасно переживает. Сказала, что ждет нас всех у себя. У тебя постравматический синдром. У всех нас. Я твой брат, я должен тебя защитить.

– Где отец? – спросила я, с отвращением глядя на сыр, плавящийся на золотистой поджаренной корочке. – Ты бутерброды будешь?

– Надеюсь, это согласие пойти.

– Будешь или нет? Если нет, я просто выброшу.