Checkmate.

Часть 2

Феликс усмехнулся, не веря услышанному.  — Я правильно понимаю, что меня автоматом записали в местные проститутки? — он негромко рассмеялся, а затем вмиг посерьезнел. — Пусть только попробует что-то сказать в мою сторону или принудить к чему-то — я за себя постоять сумею.  Джисон и Чан вновь переглянулись. Под взглядом Джисона Чан сдался.  — Понимаешь, здесь это так не работает, — покачал головой он. — Особенно если тебя припрут к стенке в душе не один, не два, а, допустим, — он посмотрел на банду Мика, — сразу десять человек. Тут никакие кулачные бои не помогут. Поверь, им ничего не стоит это сделать.  — Но как же охрана? — возмутился Феликс. — Тут на каждом этаже по трое, все вооружены до зубов так, будто мы все тут государственные преступники и террористы. Разве они не будут вмешиваться?  Джисон снисходительно улыбнулся.  — Поверь мне на слово: не будут. Им вообще до фени все, что здесь происходит. Допустим, если внизу начнется драка, они нехотя спустятся, изобьют кого надо и отправят в изолятор, это да. А если кто-то кого-то насилует в душе — это уже сугубо проблемы жертвы. Новичок, послушай, — Джисон слегка наклонился вперед, упершись локтями о стол. — Тюрьма — это вообще отдельное государство. Тут свои правила, законы и уставы. Свои денежные валюты. Свои главари и банды, отличающихся от уличных. Здесь почти каждый — убийца или насильник, и не смотри на то, что все так молоды. У каждого в голове свой личный ад, знакомиться с которым я тебе не советую ни при каких обстоятельствах.  — Получается, ты открыто заявляешь мне о том, что я должен молчать в тряпочку и подставлять свой зад? — Феликс вновь усмехнулся.  — Ты плохо меня слушаешь, — вздохнул Джисон. — Подставлять зад или нет — твое личное дело. Если кто-то захочет, то все равно возьмет тебя насильно, хочешь ты этого или нет. Я лишь стараюсь донести до тебя очевидную вещь: не сделай самому себе хуже, если ты вдруг из любителей язвить и делать все наперекор. Постарайся сохранять нейтралитет, не выступать за чью-то сторону и не огрызаться, если хочешь остаться в целости и сохранности. Я не угрожаю. Это мой тебе совет. Как друга.  А он еще боялся не найти себе компанию на ближайшее будущее. Эти ребята не казались такими уж плохими. Во всяком случае, пока что.  — Я вас понял, — кивнул Феликс. — Не открывать рот и по возможности не подставлять зад — все предельно ясно.  Чан и Джисон вновь играли в гляделки и улыбались.  — Ну как, подойдет? — спросил Джисон, не стесняясь присутствия Феликса.  — Думаю, вполне себе, — кивнул Бан, с хитрым прищуром глядя на парня. — Даже очень подойдет. Во всяком случае, он не отморозок, как остальные. Да и жалко будет, если такой ценный хакерский кадр уйдет в другую группу, — он усмехнулся. — Ребят, можете присоединиться, — чуть громче сказал он. — Пацан ничего такой, шарит.  В ту же секунду, стоило только Чану сказать «можете присоединиться», из-за соседних столов поднялись несколько парней. Они уселись на скамейки за стол, за которым сидел удивленный Феликс, готовый к тому, что его сейчас, вопреки всем сказанным ранее словам, изобьют или еще что похуже. Но ничего такого не произошло. Парни смотрели на него с интересом, но не так, как Мик со своими дружками, а потом и вовсе начали представляться.  — Минхо, наркотики, — протянул руку тот, кто сидел ближе всех к нему. — Я не принимал, нет-нет, только торговал, не смотри так, — усмехнулся. Феликс выдавил слабую улыбку.  — Чанбин, мошенничество и кража в особо крупных, — самодовольно произнес еще один парень и пожал Феликсу руку.  — Чонин, — тихо поприветствовал его парень, сидевший дальше всех. — Подделка банкнот.  — Ага, местный банкир, — хрюкнул от смеха парень напротив. — Сынмин, угонял тачки и поплатился за это.  — Раз я банкир, то ты недоугонщик, — буркнул Чонин.  — Почему это «недо»? — возмутился Сынмин.  — Потому что попался! — рассмеялся Минхо и похлопал ладонью по столу. Видимо, перенял эту привычку от Чана. Или Чан перенял у него, кто знал?  — Ну что, как тебе ребята? — спросил Джисон. — Классные, да? Мы тут самые нормальные, если что, поэтому решили, когда тебя только увидели, что тебе лучше быть с нами. Мы не заставляем, кстати, можешь выбрать любую другую группу, но поверь на слово: мы тут самые норм. Без прикрас.  Феликс, слегка шокированный таким количеством новых знакомых сразу, все еще пытался запомнить их имена и сопоставить имена с лицами, чтобы в будущем не оплошать и не обидеть кого-то, назвав не тем именем. Уходить в другую группку он не собирался: эти ребята, хоть и не внушали доверия, потому что были отпетыми засранцами, все же были лучше, чем все остальные. За столь непродолжительное время здесь Феликс успел пройтись взглядом по всем присутствующим в общей комнате, и эти парни рядом с ним и впрямь казались самыми нормальными. На лицо, по крайней мере, уж точно.  — Ну, — начал было Феликс, оглядев парней за столом, — по крайней мере, вы не кажетесь мне теми, кто захочет сделать мне гадость и задушить ночью подушкой, — усмехнулся он.  — Задушить подушкой все равно не вышло бы, — Джисон отмахнулся, усмехнувшись. — Камеры на ночь закрываются.  Чан тяжело вздохнул. В очередной раз за их непродолжительное знакомство.  — Сейчас это прозвучало так, будто ты сделал это, если бы камеры не закрывались, — обратился он к Джисону, на что тот вновь отмахнулся, словно от назойливой мухи.  — Да нет, за что мне его душить-то? Была бы причина...  — Так, все, пора закрывать ему рот, — вмешался Сынмин. — У кого-нибудь есть скотч?  Парни дружно засмеялись. Феликс, тем не менее, все еще чувствовал себя максимально неуютно, пока ловил взгляды и новых знакомых, и всяких не очень личностей с других столов. Больше всего ему не нравились взгляды Мика, конечно же: они вряд ли в этом месте хоть кому-нибудь нравились. Но он старался не обращать внимание на это и не провоцировать никого своими взглядами. Мало ли.  Тем не менее, пока Феликс рассматривал заключенных в общем помещении, взгляд его остановился на одном из них. Он сидел один в одном из дальних углов и был тем самым, кто играл в шахматы. В полном одиночестве. Возле него никто не крутился, к нему никто не подсаживался, чтобы сыграть в партию, с ним даже никто не разговаривал: он, будто статуя, неподвижно сидел на скамье, лишь изредка двигаясь, чтобы совершить очередной ход в игре. Не только за себя, по всей видимости, но и за своего соперника, которого не было. Этот парень показался ему странным, потому что все держались кучками, своими обособленными бандами по общим интересам или степени ублюдства (он вновь посмотрел на Мика в этот момент), а этот был... совершенно один. Сидел неподвижно, спрятав лицо за отросшими обесцвеченными волосами, и двигал себе фигурки на шахматной доске.