Игра в куклу

64.

Берни Годо даже не догадывался, что стал предметом таких жарких дискуссий и обсуждений. Он просто решил отлежаться: так больное животное ползет в темный угол, чтобы зализать раны и отдохнуть в тишине. Нет, никто не ранил Берни Годо, никто не делал ему больно - никто, кроме него самого. Он сам, в свои сорок два года, внезапно понял, что что-то в своей жизни сделал не так. И теперь это уже не исправить. Мысль эта, абстрактная и раздражающе-расплывчатая, сверлила мозг и днем, и ночью. Годо не было необходимости уезжать из Сан-Франциско: ему ничто не угрожало, и даже решения суда над Нэдом Милсоном он дождался, подосадовав на мягкость приговора. Но умалишенных не заключали в тюрьму и уж тем более не казнили, и с этим пришлось смириться. Когда Берни Годо поймал себя на мысли, что присматривается к системе охраны психиатрической больницы, куда поместили Нэда, он испугался сам себя. Да, он действительно собирался пробраться туда и расправиться с этим хлыщом, посмевшим захотеть уничтожить Габриэля Мори.

Никто не имел права даже приближаться к Габриэлю Мори. Кроме, разумеется, мальчика-Гленна, который тоже, как и сам Годо, был готов на все, чтобы защитить Габриэля. Такой мальчик, пожалуй, Берни Годо нравился. Против него Берни Годо ничего не имел. А вот негодяй-Нэд...

Но Нэд потерял рассудок и заперт в больнице. Нужно ли его убивать? Пожалуй, его нынешняя жизнь станет для него гораздо более страшным наказанием, чем смерть.

Берни Годо ощущал постоянную потребность видеть Габриэля Мори. Контролировать его жизнь. Отслеживать тех, кто может создать ему проблемы. Молиться на него, если тот позволит. Он прекрасно знал, что Габриэль Мори ненавидит такое, и сдерживался изо всех сил. Когда понял, что снова и снова переслушивает записи жучков из той маленькой конуры, где жил мальчишка-Гленн, усилием воли заставил себя остановиться. Собрал вещи, сел в машину и отправился на юго-восток: сначала в Лос Анджелес, потом - в Сан Диего, и, наконец, добрался до Мексики.

Никакой конкретной цели у Берни Годо не было - он просто сбегал от самого себя.

И от Габриэля Мори.

Странное дело... он давным-давно понял, что его не привлекают мужчины. Более того, вспоминая свой единственный опыт с красивым и юным тогда еще Нэдом Милсоном, Годо с отвращением передергивался: нет, пожалуй, он не ошибся в своем выводе. Но глядя на Габриэля Мори, улыбающегося своему мальчишке, слушая, как низко вибрирует его голос по вечерам из наушника, Берни Годо снова начинал сомневаться. Возможно, с Габриэлем Мори все было бы иначе? Может быть, он просто экспериментировал не с тем? Но представлять Габриэля Мори в качестве объекта для эксперимента казалось абсолютным кощунством. Нет, молодой Будда не заслуживал подмастерьев и пробных попыток. Он заслуживал только самого лучшего. Например, такого, как мальчишка Гленн, с которым Габриэлю было хорошо...