Странная девушка

Глава 9

Неделя проходит спокойно.

Среди недели созваниваюсь с родителями, снова слышу мамин грустный голос и пытаюсь успокоить ее тревогу за нас с братом. Мама переживает из–за отъезда отца и того, что мы с Кэмероном больше не так дружны как раньше. Наш разговор выходит до боли тоскливым и каким–то вымученным. Папа шлет короткие и сухие смс, Кэмерон и вовсе отвечает на мои сообщения с опозданием и лаконичностью отца. Какая–то душевность давно уже ушла из нашего дома и тем более наших телефонных звонков. Это не могло не тревожить.

Мало что изменилось и в отношении с бабушкой с папиной стороны. Эта женщина до сих пор меня пугает, и я не радуюсь ее редким звонкам. Бабушка Джослин требует с меня отчет о том, как моя учеба и со сколькими ребятами я подружилась. Еще больше ее интересует моя личная жизнь и когда меня в очередной раз спрашивают о том, когда я уже начну встречаться с внуком одной ее знакомой, я довольно холодно заканчиваю разговор. У нас с бабушкой были натянутые отношения, и мало кто знал, как сильно это меня напрягало. Бабушка всегда была ко мне очень строга, ко мне постоянно были какие– то претензии: я не ношу платья, у меня неухоженные волосы, у меня слишком пухлые щеки, яркий макияж либо его полное отсутствие. Она хотела видеть меня типичной девочкой из ее академического музыкального мира. Она хотела видеть во мне балерину или любую другую уточненную молодую девушку. Пыталась навязать мне классический стиль в одежде, водила на кучу танцевальных кружков, которые мне претили, и, в общем– то, постоянно меня критиковала. Она мало интересовалась тем кто я есть, с кем дружу, что люблю. Ее заботил только статус нашей семьи и по ее мнению я подводила всю родословную. Почему, до сих пор не понимаю. До шестнадцати лет я сильно переживала и на всех семейных праздниках пыталась соответствовать ее стандартам, вгоняя себя в какие– то рамки. Но это не вызывало похвалы, все равно я чем– то была хуже. С шестнадцати лет я дала своему характеру проявиться и стала намеренно игнорировать бабушкины «советы». На всех семейных вечерах с тех пор я появлялась на высоких каблуках, в коротких платьях, я была уверенной в себе и всегда словестно себя защищала. Бабушку это дико раздражало, и она считала, что я испорченный ребенок. И так как она мечтала выдать меня замуж за какого-нибудь ученика хореографического училища или музыкальной школы, мое поведение и внешний вид стали по ее мнению огромным препятствием. Мне было велено ходить только в юбках ниже колена, в блузках с высоким горлом, строгих лодочках и т.д. Пусть я по натуре и не конфликтный человек, но характера во мне много. Да порой мне проще промолчать, чем спорить с тем, кто видит только свою сторону в споре, и я определенно не люблю раздувать скандалы. Я молчу, но остаюсь при своем мнении. И при всем этом со мной лучше не переходить грань, я довольно жестко себя защищаю, когда терпению приходит конец. Легко могу надавить на слабое место оппонента, ужалив его с самой болезненной стороны. Я становлюсь довольно стервозной. Бабушка сполна видела во мне эту вторую модель поведения. Но мне так было проще спасаться от ее нелюбви. Я при любом раскладе всегда была плохой. Так какой смысл был притворяться хорошей? Ну и примерно с этого возраста я намеренно игнорирую большую часть мероприятий, где мы бы могли столкнуться. А вот Кэмерона она как не удивительно обожала. Меня это обижало. Я пыталась найти в бабушке что–то общее со мной, но спустя столько лет до сих пор не нашла.