Рассвет на пятом этаже

Сорок три. Вурдалак. "Посиди со мной"

Галя отказалась от компании Макса, достала, как просила тётя Даша, из холодильника вишню, пару странных склянок тёмного стекла и одна отправилась на четвёртый этаж.

Старая дверь в мягкой чёрной обивке. С левой стороны – кнопка звонка.

Из квартиры пахнуло особенным запахом жилища (у каждой квартиры есть свой особенный, уникальный запах, сильнее чувствующийся в жару), немного неприятный, отдающий чем-то гнилостным, помойным. Галя не узнала открывшего ей человека и усомнилась в том, человек ли это. Перед ней стоял кто-то серый, осунувшийся и смотрел очень жестоко своими блеклыми водянисто-голубыми глазами. Только голос, которым говорил этот человек, она узнала:

– Чего тебе? – он принадлежал Юре.

Держа дистанцию, как с бродячей собакой, Галя продемонстрировала пакет с вишней – слишком спелой, слишком алой для полумрака блеклого подъезда.

– Тётя Даша просила передать. И ещё вот, – сказала Галя и дёрнула ручку другого, чёрного пакета, отчего в нём звякнуло стекло.

Юра предложил ей зайти (с головой окунуться в душный запах своего жилища). В комнатах было мрачнее, чем в подъъезде: окна зашторены – как если бы жилец избегал солнечного света. А Юра и вправду походил на вурдалака; но не из романтических мелодрам для школьниц, а на средневекового ожившего мертвеца. Ссутуленный – он шёл сквозь спёртый воздух коридора, придерживался за стены тощей рукой и как будто с трудом переставлял ноги.

Галя покорно следовала за ним. С каждым шагом, казалось, она всё глубже погрязает в мрачном зловещем болоте (точно – здесь пахнет болотом!), и болото это – темнота комнат и спёртый воздух.

На пороге кухни Юра остановился, взял пакеты из рук у Гали и отнёс в холодильник. Галя окинула взглядом засаленный и потрескавшийся косяк, потопталась на месте и неожиданно осипшим голосом спросила:

– Я пойду?..

– Что? – Юра обернулся через плечо и взглянул на неё. – Нет. Посиди со мной, пожалуйста.

Так смотрят отчаявшиеся.

– Да, хорошо. Конечно, – согласилась Галя.

Кухня пахла вовсе не так, как обычно пахнут кухни. Здесь пахло мусором, помойкой – ещё сильнее, чем во всей остальной квартире. Здесь, жужжа, кружили жирные чёрные мухи, как будто над изгнившей трупной плотью...