Одной ночью запутанные судьбы двух существ из разных миров - решительной девушки-бунтарки и таинственного водного духа кэльпи - оказываются скованы невидимой стальной цепью провидения. Он обязан подчиняться её слову против воли. Она ищет способ разо...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
За одно утро маленький чердак из укромного гнёздышка, казавшегося самым безопасным местом в целом мире, превратился в кирпичную клетку: тесную, тёмную, несмотря на давно наступивший полдень за единственным крохотным окошком, и совсем не уютную. Тучи на улице разошлись, солнце робко показало людям свой яркий, ослепительный край, но ни один лучик не сумел пробиться в погружённые во мрак глубины комнаты сквозь плотно задёрнутые шторы.
Виолетта не пыталась впустить на чердак немного света, не хотела прибраться или взять в руки любимую гитару. Просто который час подряд лежала на кровати и в упор рассматривала потолок блестящими глазами, покрасневшими из-за глупых слёз.
Рядом лежал мобильный отца, который она выпросила, чтобы проверить сим-карту своего телефона, павшего смертью храбрых. Та оказалась в полном порядке. И теперь на экране длинной цепочкой высвечивались сообщения с по меньшей мере пятидесяти разных номеров.
«Привет. Это Шейла, я на год младше. Мы однажды вместе играли в волейбол, помнишь? Я взяла твой номер у мистера Ривса. Напиши, пожалуйста, если с тобой всё в порядке».
«Эй, ты где? Джей с тобой? Скажи ему, чтобы набрал меня. Мэтью».
«Твоего отца скоро удар хватит. Это не смешно. А ну перезвони немедленно, если видишь это сообщение». Незнакомый номер.
«Хэй, Ривс. Третий день пошёл... Надеюсь, с тобой всё окей. — Другой незнакомый номер. — И если ты вдруг не в курсах, насколько всё серьёзно: здесь Нэш как с цепи сорвалась. Настаивает, что на выпускной ты притащила малознакомого чувака, с которым была в контрах. Характер у тебя, конечно, боевой, но при таком раскладе хрен знает, что могло случиться с тобой и Джеем. Отпишись отцу».
Пропущенных было в разы больше: по двадцать, тридцать звонков с некоторых номеров. И больше всего — от папы. Целых восемьдесят четыре за три дня.
