На Крыльях Надежды: Поэзия (Избранное)

Год Кота

Сидел политик-депутат и был тому он очень рад, что на дворе вновь новый год, поесть-попить пришел черед. Пусть делал то он много раз, забыв при совесть и наказ, но ныне был ведь код Кота... Вот льется винная байда, танцует девка у столба, а рядом с ним сидит гурьба его подельников-коллег. Они чиновники – на век, они все воры – от души, их дни премного хороши, давно забыли честь и дух, бормочут что-то пьяно вслух, а за окном гудит Москва... Пирует, счастлива «братва!»

Уже наелись все от пуза, но не приходит в бар к ним муза, им не писать, увы, стихами... А где-то там, под их ногами скользит безмолвно дикий Кот – и вдруг его пришел черед! Вскочил на стол тот Кот игриво – вот это да, вот это диво! – и как громадный бегемот хвостом смахнул тарелку шпрот. В лицо плеснул он всем вином, как будто то не бар – дурдом, икрой он красной закусил, бокал шампанского пролил, по депутатам поскакал и все рубашки им порвал, все исполняя свою роль и причинив когтями боль.

Кот все метался по столу – неужто правда, я не вру? – затем издал он грозный рык и проститутке в спину – прыг, и ну ее когтями драть! Ну что с него, котяры, взять? Продрал одежку, что осталась, и шлюха резво заметалась и голосила что есть сил: «Тот кот достоинства лишил!» А Кот к картине резво прыг – и президентский драть вдруг лик! Процентов сорок ободрал, пока весь зал над этим ржал, пока блондинка голосила, куда вдруг девственность уплыла,
пока икра текла на пол, пока прислуга этот сор
пыталась робко весь собрать – а Кот все жаждал воевать!

Запрыгнул он на штору вмиг, и образ вдруг чудной возник: из разных мест от сей планеты летели в небо три ракеты, и искры сыпались из них... Неужто правда, иль я псих? И спустя маленький застой салют родился над Москвой! И все играл, искрился он... И гомон вдруг со всех сторон донесся вмиг из разных мест:

– Он снова здесь?

– Да вот те крест!

– Неужто правда? Ой-ой-ой!

– Дак это ж праздник то какой!

– О Боже, чудо!

– Глянь сперва!

– Резвись от счастья же, Москва!

А Кот вдруг прыгнул вновь на стол, салфеткой слезы он утер – и ну давай все когти рвать и как Бетховен танцевать! Его ловить пытались сдуру, но не учли Кота натуру: он мигом ловко скок да прыг – и в неизвестность канул вмиг. Ну, а Москва молитвы пела и потому не коченела подобно тем, кто помер в баре, когда нашли его в пожаре...

Душой кто чует наперед – тот, разумеется, поймет, что сказка эта неспроста... Что ж вы хотели? Год Кота!