Моя игрушка

13

Нежная мелодия разлилась по всему дому и мурашки пробежали по моему телу — я отхлебнула мартини.  Сволочь... Какая же он сволочь. Держит меня, как экзотическое животное, взаперти. Одиночество поедает меня. А ему все равно. Он живет дальше, и ему нет дела, что я здесь превращаюсь в живой труп. И все равно, как дура, хочу его видеть.  Но злость, пробудившаяся при воспоминании о нем, заглушила все предыдущие чувства. Он причинил мне столько боли, что невероятное желание видеть его, касаться его тела и целовать его губы, тонуло во мраке ненависти.

   — Ненавижу тебя, Милохин — прошептала я, делая очередной глоток. — Ненавижу... 

Сумасшедшая мысль гремучей змеей заползала в мое сознание.  Он мучает меня. А я помучаю его. Если не сделаю больно, то хоть неприятно. Пусть почувствует, как это, когда тебя ни во что не ставят. Ему нравится его игрушка? Тогда я сломаю ее. И плевать, что эта игрушка — я.  Я потянулась к полочке с кремами и вытащила из бритвы лезвие.  По телу пробежал легкий холодок.  Я коснулась лезвием запястья. Секундная пауза. И я, надавливая, веду лезвием по вене. Немного жжет, струйка горячей жидкости бежит по руке и окрашивает воду в грязно-красный цвет. Я чувствую, как пульсирует вена и стараюсь дышать ровно, глубоко. Я, взглянув на руку, испачканную кровью, отпила мартини и откинула голову назад.  Не было страха, боли, боязни умереть. Я даже не осознавала, что сейчас делаю. Кажись, я немного спятила за эти недели. 

Я опустошила бутылку и просто бросила ее на пол, пожалев, что не прихватила с собой еще одну. Послышался звон разбитого стекла. Упс.  Моя рука безвольно опустилась на ванну. Я не хотела смотреть, насколько окрасилась вода. Просто лежала с закрытыми глазами, думая, каким будет выражение его лица, какими будут первые мысли, когда он найдет в ванной мое бездыханное тело.  Будет ли он винить себя? Будет ли сожалеть?  Я на миг оживила в памяти черты его лица: голубые матовые глаза, пухлые губы, острый профиль, играющие скулы. Представила, как сожмутся его кулаки, как он будет вне себя от гнева и бессилия. Я представила, что ему будет больно. И мое сердце забилось сильнее.  Черт возьми! Ну не могу я так, не могу.  В одну секунду в моей голове проснулся голос разума. Что же я делаю? Разве я хочу умирать? Нет! Я жить хочу, господи, жить хочу!  Я попыталась было встать, но не смогла даже подняться — не было сил. В глазах плясали разноцветные пятна, и кружилась голова.