Рассвет на пятом этаже

II часть. Один. Доктор «скорой помощи»

Макс спустился с крыльца.

– К кому на этот раз заезжал, если не секрет? – спросил он уже более серьёзно, останавливаясь вплотную ко врачу (тот был выше его на полголовы). – В тридцать третью?

Тот нехотя кивнул.

– Тэбэ нэ обязательно это знать.

Макс пожал плечами, опустил голову. Разглядывая свои голые пальцы ног в шлёпанцах, он осторожно поинтересовался:

– Как там Лиза?

– Лиза? – не понял сначала его собеседник. – Дэвочка? Ну... У ных трамадол кончился.

– Кончился? – удивился Макс. – Странно. Кажется, к ним только недавно эта врачих приходила...

– Когда?

Макс изумлённо посмотрел на врача.

– А я ебу? Я не ебу. Я календарь, что ли?

– Понятно, – покачал головой тот и уже собрался отойти к ожидавшей его машине, как Макс неожиданно спросил:

– Эй, док, сигаретки не найдётся? – прикладывая два пальца к губам.

Врач мотнул головой.

Макс отступил назад, опустил голову и полез в карман штанов, приговаривая:

– Ну что, придётся переходить к тяжёлой артиллерии, – при этом он вынул синий жестяной портсигар «Беломорканала».

Врач «скорой» наблюдал за ним полными недоумения глазами: как он приминает папироску, раскуривает...

– Ты будешь? – спросил у него Макс, протягивая раскрытый портсигар, но когда врач отказался, пристыжено вздохнул и опустил глаза. – А, да... Настоящие врачи же не курят, – и усмехнулся. – Я тоже врачом хотел быть, ты знаешь. Ты, наверное, жалеешь, что тогда... – осёкся.

– Нэт. Я выполнял свою работу.

– И не поспоришь. Да мало разве через тебя таких долбоёбов проходит?..

– Мэня ждут, – сказал Бауров, глядя через кустарник шиповника на белеющую машину «скорой помощи». – Пора.

– Ну, бывай, – помахал ему вслед Макс и остался докуривать первую папиросу из портсигара.

«Скорая» выехала со двора, с улицы донёсся вой сирены.

Оставшийся у подъезда Макс потягивал горький дым, с непривычки у него саднило горло (уже и отвык от классики), а глубоко изнутри его снедало чувство невыносимого стыда, от которого саднило под рёбрами. И то ли от «Беломора», то ли от стыда – тошнило.

Это ж надо! Это ж надо, чтобы вот Бауров увидел... Сидит сейчас, небось, смотрит, как по асфальтовому полотну дороги скользят красные и синие отсветы, и думает о том, насколько же неблагодарен его труд. Сложил руки на оранжевом чемоданчике, под плотным пластиком которого едва слышно стеклянно позвякивают ампулы, сдвинул чёрные брови к переносице и, наверное, больше всего на свете хочет застрелиться. По крайней мере, сам Макс на его месте – хотел бы.

На самом же деле, доктор Бауров односложно отвечал на реплики своего шофёра и думал о том, как старшего брата девочки, к которой он только что приезжал на вызов, колотило мелкой дрожью...

– Кто в этом районе у нас участковый пэдиатор? – поинтересовался он по рации у диспетчера на станции «скорой помощи».

Макс бросил один окурок себе под ноги, вздохнул, ссутулился сильнее обычного и зашёл в подъезд. Чувство стыда не отпускало его и теперь лишь усилилось. Как можно вообще было попадаться на глаза Баурову – чтобы он увидел, какую никчёмную жизнь он спас?..

А он ведь выполнял свою работу – нелёгкую и, в довесок, неблагодарную. И в этом подъезде видна вся отчаянная безблагодарность такой работы, как видна и в двух окурках, брошенных на крыльце...

В подъезде пахнет выпечкой из чьей-то духовки.