Иггдрасиль

Из семени, сквозь холодную и влажную почву, кишащую бессознательно голодными червями, прорастут хрупкие лучики надежды на босом облике земли - ростки, которые в скором времени станут могучими, проверенными временем и непогодой стволами деревьев. Их путь тернист и долог: немало сил уйдет на то, чтобы преодолеть многочисленные невзгоды на пути к желанной высоте, объятиям солнца и прохладе ветра, увлекающим листки и бутоны соседей-цветов. Невзгодами пребудут они: пробегающая живность, в лице кабанов или оленей, а быть может кого-то покрупнее – что в угоду своим отличным от растений потребностям, следуя в поисках пищи или крова, просто не замечают, как под тяжестью своих покрытых мехом тел топчут едва окрепшие стебли, безжалостно вминая их в землю. Или судные облака, низвергающие из черноты нескончаемые потоки вод; идущие им в след бури, нагоняющие ветра, с первобытной яростью природы вырывающие с корнями старожилов-мудрецов, стоявших здесь задолго до появления ростков.
Стойкость и грация столпов лесных массивов станет платой тем, кто, пережив все эти циклы, являющих в себе долготу негодований и мгновений тишины, окрепнут в своем теле и корнях, устремляясь вверх, невзирая на опасности и страхи, уготовленные миром. Пригретые солнцем, вскормленные дождями и минералами они растворятся в блаженном неведении, невольно покачиваясь на ветру. Их не отвлечет от этих наслаждений ни зуд, вызванный термитским бескультурьем, ни желание поживиться этими созданиями дятлов. Они незримо будут всматриваться вдаль, не задумываясь о смысле бытия.

Им будет важно только то, что они есть, и что они могут продолжать жить дальше...

2

Все изменится, когда в лесу послышатся шаги.

Преодолев густые заросли и миновав болото, Нечто выйдет из тени, и станет ясно, что источником тех звуков является существо двуногое и малое, облаченное в диковинный наряд, совершенно несравнимый с тем, что носят звери. Ступая медленно, крадясь в рокоте лесов, оно умело отведет руками мешающие ветви, обступит кустарники, папоротники, упавшие стволы и оглядится, словно опасаясь кого-то спугнуть. Быть может, это хищник? Хотя по его не очень-то грозному виду можно без колебаний сделать вывод, что этот гость не способен здесь кого-то повалить, как это делают медведи или волки. Быть может жертва, что прячется, цепляется за жизнь?
Оно подойдёт ближе, все также озираясь и прислушиваясь к шепоту ветров и скрежету деревьев, стоящих в близости друг к другу. Выйдя на небольшую опушку, он увидит меня, и в это мгновение я осознаю, что отличаюсь от других. Станет явным его любование мной: моими белыми ветвями, мощным стволом, предстающим взору сплетением сразу нескольких стволов; сверкающими после недолгого дождя листьями янтарных и бардовых цветов – оно начнет вглядываться, пытаясь запечатлеть в памяти изгибы и придать очертаниям смысл, ставя подле образов, знакомых его мыслям. Пару раз существо оступится об выпирающие корни и, в конце концов, потеряв равновесие, кубарём полетит вниз, к лесу. И вот вернувшись в свою естественную позу, отряхнувшись, оно уйдет, всё также провожая меня взглядом, которым до этого момента меня никто никогда не одаривал.